Осколок Тунгусского метеорита
Шрифт:
Маша долго убеждала его презреть условности, говорила, что так всем будет удобнее, и наконец он дал себя уговорить.
Она не сказала никому, что у нее появился постоянный мужчина, она не показывала его подругам, потому что безумно ревновала, ведь она видела, как реагируют на него даже посторонние женщины. Уж не такая она дура, чтобы самой познакомить его с подружками. Однако их видели вместе, а поскольку Петербург – город маленький, окольными путями все дошло до мамы. Она позвонила и вызвала дочь к себе.
Маша долго отговаривалась занятостью и, наконец, как-то
Наконец эта пытка закончилась, и мама ушла, поджав губы и нахмурив брови, пробормотав в прихожей про всяких проходимцев, которые норовят присосаться к доверчивым дурам, и так далее. Маша поскорее выпроводила ее за дверь, надеясь, что Рустам не слышал маминых слов.
Как оказалось, слух у него был отличный. В первый раз Рустам показал, каким он может быть в гневе. Маша плакала, твердила, что никого не звала, что мама просто ничего не поняла. Не помогло, Рустам отбросил ее с дороги и ушел, хлопнув дверью. Маша с ужасом осознала, что это навсегда. И в этот момент позвонила мама, добравшись домой. По дороге она успокоилась и обдумала все.
– Машка, ты рехнулась совсем? – спросила она даже не сердито, скорее удивленно. – Зачем ты пустила в дом этого типа? Ты – умная, красивая, обеспеченная женщина, как тебя угораздило связаться с этим… с этим… без роду без племени…
– Не смей про него так говорить! – закричала Маша. – Ты его совершенно не знаешь!
– А ты? – спросила мама. – Что ты про него знаешь?
Но Маша была в таком состоянии, что не могла вести нормальный диалог, она вообще не могла разговаривать. Она проорала матери, что не станет ее слушать больше никогда.
– Хватит уже, достаточно следовала твоим советам! Из-за тебя потеряла все!
Она припомнила ей всю неудачную историю с Константином и даже помянула Антона – дескать, мать нарисовала тогда портрет лентяя и неудачника, а оказалось, все вранье – и положение у него теперь, и известность, и деньги какие-то есть. Хватает, во всяком случае, чтобы семью содержать. Не давая маме вставить ни слова, она продолжала, что не позволит никому вмешиваться в ее жизнь, и наконец бросила трубку.
До утра она прорыдала в подушку, вслушиваясь, не скрипнет ли входная дверь.
Рустам не пришел. Ни утром, ни на следующий день. Хорошо, что был выходной, и не надо было идти на работу.
Он пришел к вечеру, когда Маша подумывала, не принять ли ей упаковку снотворного, чтобы прекратить эти мучения.
Он возник на пороге спальни, и на один только миг она увидела себя его глазами – страшная, бледная, безумный взгляд, руки трясутся. Но тут же все затопило облегчение – он пришел, он ее не бросил!
Как потом поняла Маша, Рустам и этот случай сумел обратить себе на пользу. Она так измучилась, что когда через какое-то время он сказал, что у него кончилась временная прописка, она без слов согласилась прописать его к себе.
Дальше все покатилось под гору. Месяца два он был нежен и предупредителен, потом стал покрикивать на нее, проявлять недовольство по любому поводу, хмуриться, ревновать. У них начались споры, ссоры, заканчивающиеся бурным примирением, по-прежнему секс был бесподобен. Потом он начал впадать в ярость, бить посуду, крушить мебель. И она поняла, что за тонким слоем внешнего лоска скрывается первобытный дикарь.
Но по-прежнему ее завораживал его бархатный голос и ослепляла его страсть, так что они продержались еще какое-то время. Пока он не поднял на нее руку. Тогда она начала его бояться.
Все, сказала себе Маша, встряхнув головой, чтобы отогнать непрошеные воспоминания, она, конечно, сваляла дурака, позволив одурачить себя этому мерзавцу. Мама в данном случае была права, но Маша ни за что в этом не признается ей.
Она получила хороший урок, она это поняла, но каяться прилюдно вовсе не собирается. Все это пройденный этап в жизни, и отныне про Рустама она вспоминать не станет.
Рустам между тем уже несколько дней не находил себе места от злости.
Его унизили! Сволочь Машка пришла с тем здоровенным детиной, Юрашей, и видела на его лице страх!
Конечно, она сделала все, чего он, Рустам, хотел, все, чего он добивался – выделила ему квартиру, соответствующую его требованиям, и это, конечно, очень хорошо, но настоящего удовлетворения почему-то не было.
Рустам жил за счет охмуренных им и ограбленных потом женщин, причем делал он свое дело не только ради денег. В дополнение к деньгам он получал удовольствие, унижая женщин, демонстрируя свою полную власть над ними.
Это было так приятно, так замечательно – сначала наблюдать за тем, как наивная женщина попадается на его крючок, как она сама идет в его сети, потом – раскрывать перед ней свое подлинное лицо, мучить ее, унижать, вытирать об нее ноги, и наконец, когда она уже не может больше терпеть эти унижения – предъявлять ультиматум, сообщать ей свои условия, условия, на которых он вернет ей свободу, уйдет из ее жизни, чтобы заняться очередной жертвой…
Он долго готовился, тщательно выбирал женщину – так, чтобы не было у нее ни многочисленных родственников, ни солидного бывшего мужа, с которым расстались они друзьями, и теперь он присматривает за бывшей женой и уж конечно не даст ей связать свою жизнь с такой сомнительной личностью, как Рустам.
Отчего-то мужчины видели его насквозь, в то время как женщины смотрели ему в рот и безоговорочно верили всему, что он говорит, а главное – делает.
Так было каждый раз, каждый раз он получал свое, каждый раз соединял приятное с полезным, но на этот раз у него осталось ощущение незавершенности.
Да, Машка выделила ему квартиру – но при этом он не увидел ее унижения, не поплясал на ее косточках! Да, он ее запугал, она тряслась по ночам и вздрагивала, когда он подкрадывался к ней неслышно.