Осквернитель
Шрифт:
– Это ты не понимаешь!
– Так расскажи, сделай одолжение.
Карл Вадер посмотрел на нас с явным неодобрением и спросил:
– Вы разговоры разговаривать будете или уже делом займемся? – и отошел к жаровне. Там натянул кожаную перчатку и вернулся с раскаленной докрасна иглой в руке. – Я лично голосую за второй вариант.
– Что?.. – попытался развернуться на голос Дега и взвыл от боли, когда острие вошло ему в загривок. – А-а-а! Не надо!
– Дальше – больше, – пообещал Карл и попросил
– Стойте! Не надо! – закричал Дега. – Остановитесь!
– С чего бы это? – удивился я.
– Я знаю, где дочь князя! – выдал вдруг мой помощник. – Я могу вас к ней отвести, но, если тронете меня хоть пальцем, с ней сотворят то же самое! Святыми клянусь, так и будет!
– Чего только люди не придумают, стоит запахнуть жареным, – осуждающе покачал головой Карл Вадер, но за молоток браться повременил. – И, даже если это чистая правда, ничто не мешает нам заняться для начала твоими причиндалами. Сам понимаешь, девочки немного по-другому устроены, с ними такой трюк не провернуть. – И бывший писарь армейской контрразведки распорядился: – Эд, оттягивай!
– Я за это руками не возьмусь! – отказался Рох.
– А перчатки тебе зачем?
– Да никогда!
– Я не вру! – перепуганно взвизгнул Дега. – Ее зовут Луиза Гольц! Высокая, темноволосая, глаза черные. Акцент закатный какой-то, какой именно – не разобрал!
– Подождите! – встрепенулся Густав Сирлин. – Откуда он может это знать, если не видел ее?
– Да ерунда, – отмахнулся я. – Как думаешь, кому я поручил поиски Луизы? Ему и поручил. И описание дал.
– Родинка! – крикнул Дега. – Про родинку ты не говорил! У нее родинка над левой бровью!
Чернокнижник глянул на Карла, тот кивнул и отступил от привязанного к креслу парня.
– Рассказывай! – потребовал я.
Дега облизнул пересохшие губы и пояснил:
– Я нашел Луизу, нашел и решил попридержать у себя. С ней находятся мои люди, никому другому они ее не отдадут. Вломитесь силой – девчонку просто убьют! А теперь можете порезать меня на куски – это ничего не изменит!
– Полагаешь, у нас нет иного выхода, кроме как тебя отпустить? – нахмурил брови Густав Сирлин.
– Так и есть! Отпустите меня и получите ее целой и невредимой!
– Мне ты даром не сдался, – пожал плечами чернокнижник, – но вот Себастьян вряд ли согласится на такие условия.
– Вы здесь решаете! Вы, а не он!
– Предлагаю компромисс, – закинул я удочку, – ответишь на мои вопросы, и я дам тебе фору в день.
– Как Юлиусу, да? – припомнил мне Дега.
Я взял со стола сапожное шило, вернулся к помощнику и улыбнулся:
– Кто старое припомнит, тому глаз вон, не так ли?
– Нет! – взвизгнул Дега и засучил ногами
– Не волнуйся. – Как ни хотелось мне исполнить свою угрозу, прибегать к членовредительству было пока рано. – Ты получишь день или даже два – и знаешь почему? Потому что мне будет просто не до тебя! Не повторяй ошибок старины Юлиуса, беги как можно дальше, беги и не останавливайся. Ведь, как только я разберусь со своими проблемами, я приду за тобой, приду, где бы ты ни спрятался! В какую бы нору ни забился! Из самой Бездны достану, сучонок!
– Руки коротки! – расхрабрился Дега. – Ты не понимаешь, с кем связался! Эти люди сожрут тебя с потрохами! До сих пор они просто играли с тобой!
– Что за люди? – решил я ковать железо, пока горячо. – С кем ты спутался, дурачок?
Клаас заколебался, потом все же ответил:
– Я не знаю. – И сразу зачастил: – Правда, не знаю! Попрошайка свел с ними, но мне никаких имен не называл. Да только они люди не простые, они знали такие вещи, которых не мог знать никто! За ними серьезная служба стоит!
– На чем тебя прихватили? – вздохнул я, заранее зная, что услышу очередную печальную историю молодого человека, который решил, будто самый умный на всем белом свете.
– Юлиус откуда-то пронюхал, что часть доходов не доходит до общака, – не разочаровал моих ожиданий Дега. – Я не мог ему отказать!
– Не было мысли прийти ко мне и обо всем рассказать?
– На кой бес? – скривился Клаас. – Большинство дел давно уже шло через меня, я был в курсе всего! Я бы справился! А даже если нет – выручки только от этой партии опиума хватило бы до конца жизни!
Алчность и честолюбие вкупе с ощущением собственной недооцененности – гремучая смесь. Сколько людей получше этого крысеныша погубила – и не сосчитать.
Дега был чрезвычайно полезным исполнителем – этого у него не отнять; он держал в голове кучу текущих дел и легко мог возглавить обычный торговый дом или мануфактуру, но и только. Управлять сворой жуликов у него кишка тонка. Второй номер, и точка.
– С опиумом тебе мешал Шарль, так? – продолжил я расспросы. – Это ведь ты его зарезал, а потом выкинул из окна девчонку?
– Даже если так, что с того? – с вызовом оскалился Дега.
Я пожал плечами:
– Ничего. Терпеть не мог этого извращенца, ты же знаешь. Живица и парней тебе никогда не прощу, но Шарлю в Бездне самое место. Продолжай.
– А что продолжать-то? Все уже сказал.
– От кого ты получал приказы после исчезновения Юлиуса?
– Крутился возле него какой-то мужичок, он и стал распоряжаться. – И Дега без понуканий добавил: – Лет под пятьдесят, седоусый. На лицо всегда капюшон либо шляпу надвигал. Говор непонятный, – вроде как и местный, а вроде как и нет.