Основа для заклятий

Свечникова Юлия

Аданэла трясло, выглядел юноша бледным и больным. Он нисколько не боялся того решения, которое вынесет король. Виноват – прими наказание. Но так опозориться в глазах Алиэра, ведь тот никогда не поверит теперь, что Дан не принимал участия в заговоре. И все эти люди, все они смотрят. Юноша никак не мог натянуть на себя привычную броню равнодушия и задорно-веселой колкости, ему казалось, что все только и делают, что обсуждают его внешний вид, его маленький рост, все над ним смеются и презирают.

«Собраться!

Ну же, тряпка! Прекрати!»

Юноша встряхнулся, посмотрел на короля. Сердце защемило – глаза короля закрывала черная бархатная повязка. Обряд прозрения еще не провели, и потому Тессы рядом с Его Величеством не было. Алиэр не видел того, кого собирался осудить. Но все же, как жаль, что нельзя посмотреть в прозрачные зеленые глаза! Нельзя увидеть, что Его Величество думает на самом деле.

Король тихо сказал что-то стоящему рядом церемониймейстеру, тот кивнул и три раза стукнул ритуальным посохом в пол, призывая к тишине.

– Сейчас Его Величество вынесет свой приговор преступнику королевской крови.

Зал замолк, будто все разом онемели.

Аданэла вновь охватила утихнувшая было дрожь.

– Алиэр, поверь, я никогда бы… против тебя, – беззвучно прошептал юноша.

– Своей королевской волей объявляю. Аданэл Ланро, виновный в покушении на жизнь особо ценного служащего, приговаривается к трем месяцам работ в лечебнице для неизлечимо больных.

И ни слова о том, что он помог бежать заговорщикам!

Придворные зашумели, послышались негодующие возгласы. Его Величество вдруг резко встал и что-то сказал.

Что именно, Аданэл не расслышал. Дальнейшие события он не очень хорошо помнил, что-то говорили, ему выдали свиток с приговором, выпроводили до выхода из зала. На лестнице его перехватил какой-то стражник.

– Господин Ланро, вас желает видеть Его Величество.

Аданэл кивнул и обреченно поплелся за посланцем.

Кабинет Его Величества теперь находился в несколько ином месте. Здесь, помимо стола короля, находился стол секретаря, Алиэр был не в состоянии ни читать, ни писать сам.

Король ждал посреди комнаты, сложив руки на груди, судя по побелевшим скулам, ходящим желвакам и сжатым в струнку губам, Его Величество пребывал в ярости.

– Оставьте нас, – велел король стражнику. Тот поклонился и удалился, оставив двух братьев наедине.

– Ваше Величество, ваше наказание слишком мягкое. Я не травил никакого служащего, мое участие в заговоре…

– Мальчишка, – зашипел Алиэр, нависая над юношей. – Сопляк! Болван! Ты хоть понял, что значит твое наказание? За что оно?

– Наверное, я не слишком сообразителен…

– Вот уж верно! Ты чуть не убил себя. Поэтому я научу тебя ценить жизнь!

– Но я… Наказание… Заговорщики… – Аданэл продолжая что-то

бубнить, стоя перед бушующим королем. Чувствовал при этом он себя странно: руки заледенели, в ушах шумело, потом вокруг вдруг сильно потемнело, и в глаза брызнул ослепительный белый свет.

– У меня не так много братьев, чтобы позволить какому-то заговору и чужому мнению, лишать меня их. Да даже если бы ты был мне никем. Дан, ты – мой друг. Я чувствую это всем сердцем.

Алиэр замолчал, услышав шорох и стук, будто что-то упало на пол.

– Дан, – позвал король, водя рукой в воздухе. Юноша не ответил. – Дан, ты здесь? – Аданэл молчал. – Кто-нибудь!

– Ваше Величество? – Алиэр узнал голос Тарина Натрэ. Один из королевских лекарей теперь постоянно находился где-то неподалеку. – Что случилось?

– Не знаю, Аданэл…

– Кажется, бедняга упал в обморок. Что вы ему говорили?

– Ругался, – король нащупал кресло и уселся в него, подпер голову руками.

– Даже и сказать не могу, зря вы это делали или нет. Мальчик еще не оправился, у него нервное истощение, он совсем себя замучил. Все же, наверное, не стоило его упрекать из-за того, что он спасал свою мать. Надеюсь, хоть на казни вы его не заставите присутствовать?

– Что же я, по-твоему, совсем глупец? Я не собираюсь его добивать. Конечно, я его ругал не за это, а за две попытки самоубийства! Начни я его жалеть, он бы этого просто не понял, – в голосе Алиэра было раскаяние.

– Не волнуйтесь, ваше Величество, все будет хорошо.

Король кивнул.

При виде Нэрана я отпустила лури на волю, и сын был тщательно обнят, обцелован, обнюхан и даже немного облизан. Кажется, так мое второе я проверило здоровье ребенка. Юноша искренне обрадовался, его даже не смутила толпа вокруг.

– Мама, как ты?

– Хорошо. Я счастлива, что ты вернулся, – я обернулась к Лэли. – И что ты вернулся не один.

В замке творилось что-то ужасающее, и поэтому Сиргал предложил перебраться к нему в дом. Нэран посетовал, что сильно затрудняет своего друга, на что тот пообещал обидеться и дать обидчику по шее. На том и сошлись.

– А Тесса? – привел Нэран последний аргумент. – Ей мы мешать не будем?

– А Тессу где-то король спрятал. Боится за нее. Теперь, когда король вновь значимая фигура, многие захотят подвинуть наглую выскочку и заменить ее своей дочкой.

– Не позавидуешь, – вздохнула я.

– А многие завидуют.

Я не помнила дома, в который мы пришли, но мне там сразу понравилось. Простая, почти скромная, но необыкновенно уютная обстановка.

– Айвора, – Сиргал отчего-то хитро улыбался. – Тебе где постель стелить? На кровати или на шкафу?