Основатели
Шрифт:
В поток сбивчивых слов резким диссонансом ворвался металлический голос системы предупреждения:
– В поле видимости обнаружены подразделения потенциального противника! Жду ваших указаний!
Машинально все присутствующие посмотрели на репродуктор. Мэллоу озлобленно выругался. Он повернул тумблер селектора и закричал:
– Продолжать наблюдение! Ответных действий не предпринимать! Пока все!..
Торговец быстро подошел к шторам на иллюминаторе и рывком раздернул их.
Подразделения потенциального противника! Мягко сказано... На корабль шло несколько тысяч разгневанных
– Лейтенант Тинтер!
– торговец не обернулся, но лейтенант отлично мог видеть налившуюся кровью бычью шею.
– Сходите к внешнему переговорному коммутатору и узнайте, что им всем здесь нужно! Также поинтересуйтесь, находятся ли среди них представители законных властей. И никаких обещаний и угроз, иначе я пристрелю вас собственноручно.
Тинтер отдал честь и покинул каюту.
Тяжелая рука опустилась на плечо Мэллоу, и он резко сбросил ее. Это был Твер. Он со злостью зашипел в ухо торговцу:
– Слушай, Мэллоу, ты просто обязан защитить этого несчастного. Иначе честь твоя будет растоптана, и ты навеки потеряешь уважение земляков. Он же прямой представитель Фонда, священнослужитель, человек, наконец!.. А местные дикари его... В конце концов, ты слушаешь меня или нет?!
– Слушаю, слушаю, - саркастически заявил Мэллоу, - но у меня найдутся занятия более важные, чем быть телохранителем тупых миссионеров. Я собираюсь делать лишь то, что сочту нужным, и клянусь Селдоном, Духом и всей Галактикой, что если я замечу хоть кроху неповиновения с твоей стороны, то вколочу тебе все зубы в твою паршивую глотку! Ну как, ты еще не раздумал вставать на моем пути?! Он оттолкнул Твера и подошел к миссионеру.
– Эй, вы! Святой отец Парма! Вам были известны положения Конвенции, запрещающие миссионерам доступ на кореллианскую территорию? Да или нет?!
Миссионера била дрожь.
– Сын мой, если в душе моей зазвучит голос Духа Галактики, я повинуюсь ему без рассуждений. Когда темные души местного населения не ведают о свете истинной веры - разве это не знак того, что именно они и нуждаются в просвещении?!
– Все сказанное вами, святой отец, не имеет ни малейшего отношения к поставленному вопросу. Вы в любом случае находитесь здесь, нарушая тем самым все законы - как Кореллии, так и Фонда. И не нарушая закона, в свою очередь, я не имею возможности защитить вас.
Миссионер привычно воздел руки к небесам. Но на этот раз в движении не было растерянности и замешательства. За иллюминаторами глухо ревела взбешенная толпа, звучал зуммер системы внешней связи, и дикий страх горел в глазах преподобного отца Пармы.
– Неужели вы не слышите ничего? И после этого продолжаете твердить мне о неких эфемерных законах, начертанных слабой рукой человека?! Есть, есть высшее, истинное правосудие! Или забыли вы заповеди Великого Духа: "Видя мучения ближнего своего, нельзя стоять, сложа руки!" Или иную заповедь: "Как ты отнесешься к униженным и оскорбленным, так и к тебе отнесутся иные!" Вы же на корабле, у вас есть орудия!.. Разве не милосердный Фонд стоит за вашей
Он замолчал, тяжело переводя дух.
И вместе с ним умолк зуммер внешней связи "Далекой Звезды". Дверь хлопнула, и в каюту вбежал крайне обеспокоенный лейтенант Тинтер.
– Я слушаю вас, лейтенант!
– резко сказал торговец.
– Сэр, кореллианцы настаивают на выдаче миссионера.
– И в случае отказа?..
– Трудно было разобрать конкретно. Но угрозы звучали несомненно. Народу полно... и все они просто озверели. Там еще орет какой-то тип, называющий себя губернатором округа. И вроде бы он имеет некие особые полномочия - но поет явно с чужого голоса.
– Так или иначе он является представителем законных властей, - пожал плечами Мэллоу.
– Пойдите и сообщите кореллианцам, что если этот губернатор или полицейский явится один - он сможет забрать преподобного Джорда Парму.
Мэллоу повернулся к остальным, и в руке его неожиданно обнаружился пистолет. Он навел его на Хаима Твера.
– Я никогда не сталкивался ранее с неповиновением и не знаю, что это такое. Но если кто-либо из присутствующих попытается учить меня хорошим манерам, он рискует нарваться на ответный урок.
Твер, явно собиравшийся что-то сказать, с усилием сложил лицо в более или менее спокойную маску. Но дышал он тяжело и шумно.
Тинтер покинул каюту, а Мэллоу приблизился к экрану внешнего обзора. Через пять минут от толпы, стоящей перед кораблем, отделился тощий человечек. Он шел медленно и нерешительно. Два раза он готов был бежать обратно, но грозный рев пришедшей в неистовство толпы заставлял его продолжать путь к кораблю.
– Отлично, - Мэллоу подкрепил свои слова движением бластера, который по-прежнему не выпускал, - Гэен и Апшур, забирайте проповедника.
Миссионер отчаянно завопил. Он снова вознес худые руки к небесам, широкие тяжелые рукава рясы опали к плечам, обнажая жилистые предплечья со вздувшимися синими венами.
На крохотную долю секунды в каюте вспыхнул какой-то непонятный свет, но тут же погас. Мэллоу зажмурился, но тут же повторил свой презрительный и приказывающий жест.
Два солдата волокли святого отца к выходу, а он, извиваясь в их руках, изрыгал потоки проклятий.
– И да проклят будет предатель, отдающий ближнего своего на смерть и поругание! Да оглохнут уши, не внявшие мольбам невинного, да ослепнут зеницы, не заметившие страданий беззащитного!.. И душа, вошедшая в союз с черным мраком зла, да станет чернее просторов Космоса!..
Твер в ужасе зажал уши руками.
Мэллоу поставил бластер на предохранитель и убрал его в кобуру.
– Разойдись!
– голос торговца был ровен и спокоен.
– По местам! После ухода толпы сохранять состояние боевой готовности шесть часов. После чего удвоить все вахтенные дежурства до сорока восьми часов. Ждите дальнейших указаний. Пока все. Твер, а вы пройдите со мной.
Они уединились в личной каюте Мэллоу. Повелительным жестом торговец указал на свободный стул, и Твер послушно сел. Создавалось ощущение, что его массивная фигура усохла.