Основная операция
Шрифт:
Контр-адмирал набрал номер своего помощника по особым поручениям. Но телефон не отвечал. «Ладно, завтра разберемся, — подумал Косилкин. — Парень хороший, но придется надрать ему задницу, чтобы был умнее…»
Сторожевик «Бдительный» резал мелкую волну, как нож масло. Он оказался ближе всех к квадрату перехвата и в течение часа должен был выполнить задачу. Лобовое стекло рубки густо покрывали крупные капли воды, дальше стояла сплошная, непроглядная чернота. Но на экране радара уже появилась цель, по характеру отметки похожая на подводную лодку, движущуюся
— До цели десять кабельтовых, — доложил наблюдатель. Зеленые отблески флюоресцирующего экрана делали его похожим на мертвеца. Впрочем, о рулевом и капитане Снурове можно было сказать то же самое. Снурову недавно исполнилось двадцать восемь, а он уже получил корабль. Впереди открывались широкие перспективы, надо только постоянно проявлять себя, набирать баллы, необходимые для дальнейшего продвижения по службе. И выполнение боевого задания могло существенно поспособствовать карьере.
— Запроси штаб насчет открытия огня! — приказал он радисту по внутренней связи. Он не знал, что произошло и почему надо перехватить неизвестную, очевидно свою, подлодку. Но был уверен, что без применения оружия выполнить задачу не удастся. Хотя глубина здесь не позволяла субмарине нырнуть, но она вполне может обойти сторожевик, а через полторы мили шельф резко уходит вниз… В сеть же ее не поймаешь…
— Полградуса влево, — напряженно процедил капитан, вглядываясь в непроницаемую тьму. Сторожевик уверенно шел наперерез «барракуде».
На мостик поднялся вестовой с бланком радиограммы под полой брезентового плаща.
«Бдительному» отбой, перехват отменяется. Следовать своим курсом", — прочел Снуров и выругался.
— В бирюльки они там играются или боеготовность проверяют? А нам тут дергаться!
Сторожевик лег на прежний курс.
Богатый милицейский опыт Лисогрузова научил его верному способу подчинять людей. Схлестнувшись с незнакомым кодланом, надо определить вожака и расквасить ему харю, остальные немедленно приходят к повиновению. Он знал, что на крейсере придется брать экипаж под контроль, и приготовился действовать аналогичным образом. Капитан третьего ранга являлся подходящей для наглядного примера фигурой. Квадратный человек с ушами борца, не скрывая угрозы, сделал еще один шаг.
— Стоять на месте, майор! — скомандовал Чижик.
Лисогрузов недовольно повернул хмурое лицо, но остановился. Капитан-лейтенант был единственным, кто знал штурманское дело и мог привести корабль к месту назначения. Поэтому с ним приходилось считаться.
Контрразведчик повернулся и исчез в длинном палубном коридоре.
В этот миг что-то изменилось. В многочисленные шумы работающих механизмов вплелся мощный и ровный гул реактора. Энергосистема корабля наполнилась новой силой, казалось, даже лампочки стали гореть чуть ярче.
На экране эхолота донная линия резко пошла вниз.
— Глубина триста метров, — доложил гидроакустик.
— Погружение!
Зашипел стравливаемый из балластных цистерн воздух. Его место занимала вода, придавая кораблю отрицательную
Как всегда, ровно в семь тридцать утра Мотин заехал за шефом, сторожко глядя по сторонам, вывел его из подъезда и посадил в машину. Кроме всего прочего, он выполнял при нем функции телохранителя.
— Какого черта ты поспешил с перегоном? — брюзгливо спросил контр-адмирал. — Собирались на той неделе, решение правительства еще не подписано, я ничего не знаю… Кто кем командует?
Беседа преследовала чисто воспитательные цели, но тяжелое молчание порученца насторожило Косилкина.
— Что молчишь?
— Какой перегон? — казалось, голос Мотина звучит из-под резины дыхательного аппарата.
Косилкин похолодел.
— Ты… Твою мать! Где лодка? Лодка где?!
Порученец пропустил оскорбление мимо ушей, что случалось с ним крайне редко.
— На базе… Наши люди еще не выезжали. Ее же разоружить надо…
Лицо контр-адмирала исказилось.
— На какой, в жопе, базе! Вчера вечером она вышла в открытое море! Вместе с ракетами!
Косилкин сорвал трубку радиотелефона. На свою беду, ответил не успевший смениться Боровиков.
— Вы перехватили «К-755»? — не здороваясь, спросил адмирал.
— Как… Как… — грузный службист понял все по характеру вопроса и почти лишился дара речи. — Вы же сказали, что это плановый перегон…
— Кто должен вникать в детали — ответственный дежурный или начальник управления?! — рявкнул Косилкин. — Оказывается, к плановому не приступали! А вы ввели меня в заблуждение и дали угнать боевой корабль у себя из-под носа!
— Я… Мне… — в трубке раздался хрип и какое-то бульканье.
— Сориентировать ближайший «охотник» на преследование! Дежурство не сдавать — оставайтесь на вторые сутки! Спецсообщений пока не посылать — ждать меня!
— Есть! Я все понял, товарищ контр-адмирал! Будет выполнено!
Пот градом катился по багровому лицу Боровикова. Если бы в этот миг ему измерили давление, то врачи наверняка настояли бы на госпитализации во избежание инсульта. Но сам каперанг ни в какой бы госпиталь не пошел — он готов был сидеть за пультом хоть несколько суток подряд, лишь бы ликвидировать допущенную ошибку. Либо свести к минимуму ее последствия.
Ближайшей к квадрату, в котором пропал «К-755», оказалась многоцелевая АЛЛ — охотник «тигр». Командовал им капитан второго ранга Шелковский — лучший друг капитан-лейтенанта Чижика.
У Лечи Эранбаева имелось несколько телохранителей, но он почти никогда не прибегал к их услугам. Во-первых, телохранитель — постоянный спутник и непременный свидетель. А он не любил свидетелей. Во-вторых, репутация защищает куда надежней, чем несколько вооруженных верзил, которые умирают точно так же, как и все другие люди. Долгую жизнь может гарантировать только одно: то, что никому не придет в голову подослать к тебе киллера. Потому что покушение не останется безнаказанным.