Основной инстинкт
Шрифт:
– Сумку давай! – сказал Виктор. – Ну!
– Не нукай! – огрызнулась Вера. – Не запряг еще! Сумка неподъемная, я из сил выбилась, пока ее из машины до лифта доперла! Сам вставай и таскай ее теперь!
– Ленивая ты баба, Верка! – засмеялся Виктор. – Ладно, спасибо и на том, что с Курского сюда привезла. Сейчас мы это дело оприходуем!
Он сел в кровати и попытался спустить раненую ногу на пол. Гримаса боли исказила его лицо. Он схватился за ногу обеими руками.
– Морфин давай, сука! – крикнул он. – Скорее! Мне встать надо!
– Ты больно-то меня не сучи! – огрызнулась
Она вышла на кухню, набрала в шприц аминазин, подумала секунду, набрала в тот же шприц содержимое еще одной ампулы и удовлетворенно кивнула сама себе.
Виктор ждал ее, сидя на кровати с искаженным от боли лицом.
– Коли! – сказал он. – Должно помочь!
– Я и не сомневаюсь! – вырвалось у Веры.
Виктор резко убрал руку.
– Что ты сказала? – спросил он. – В чем ты не сомневаешься?
Вера молча смотрела на него, хлопая глазами.
– Ты что мне колоть собралась? – крикнул Виктор. – Принеси ампулы! Я взглянуть хочу!
Вера смотрела на него, соображая, что делать. Он догадался, что она хочет его обмануть! Но Вера не должна отступать. А как же она думала – он и сопротивляться не будет, когда она с его прошлым воевать будет? Оно же держит его, не отпускает! Ей надо вырвать Виктора у прошлого, хочет он этого или не хочет.
– Что надо, то и собралась! – выкрикнула она Виктору в лицо и вдруг резко дернула его за раненую ногу.
Виктор задохнулся от боли, открыл рот и начал хватать им воздух. Глаза его вылезли из орбит, лицо покраснело от напряжения. Он упал на спину, из груди у него начало вырываться рычание, смешанное со стонами.
– Прости, Витенька! – воскликнула Вера. – По-другому никак нельзя!
Она наклонилась над ним и сделала укол. Виктор не сопротивлялся, не мог ничего соображать от боли.
– Сейчас, Витя, – приговаривала Вера, сидя около него и поглаживая его мокрый от пота лоб. – Сейчас тебе станет легче.
Лекарство начало действовать, взгляд Виктора стал осознанным, видно, боль уменьшилась, но и агрессивность его тоже была подавлена.
– Убью, стерва… – вяло бормотал он. – Подними меня, мне надо идти…
– Куда тебе идти, дурачок! – устало произнесла Вера, наблюдая, как закатываются его глаза. – Я схожу вместо тебя. У меня с этим старым уродом свои счеты.
Через минуту Виктор спал. Вера накрыла его одеялом, вздохнула, посмотрев на его раненую ногу, и подумала, что, как только втолкует Седому, чтобы тот навсегда забыл о Викторе, ей надо будет срочно разыскать Романа Израилевича и привезти его к Виктору. Правда, как это сделать, она пока не представляла. Но человек все же не иголка, найдется. После того, как умерла мать, у кого-то же из парковских девок он был, наверное, постоянным клиентом? Если поспрашивать, обязательно вынырнет. Язык до Киева доведет, а уж до Романа Израилевича – тем более, не за тысячу верст!
Вера приподняла правую руку Виктора над одеялом и отпустила. Рука безжизненно упала.
«Крепко спит! – подумала Вера. – Пора!»
Она достала из пакета наручники, подняла руки Виктора над головой и сцепила их наручниками. Потом осторожно освободила раненую ногу из-под одеяла, на лодыжку
Несколько секунд она смотрела на Виктора, чувствуя неудовлетворение от сделанного. Виктор такой упрямый козел, что обязательно попытается освободиться и бросится на Ярославский вокзал, если Вера не успеет вернуться до того, как он проснется. Бросится-то он бросится, но далеко ли допрыгает на одной ноге? До первого милиционера! Если милиции известна его кличка, то почему бы и не известна его внешность? Он наверняка в розыске. Нет, она должна помешать ему выбраться из квартиры, нельзя его так оставлять. Надо что-то понадежнее придумать.
Вера прошла на кухню, несколько секунд озиралась там по сторонам, но ничего придумать не смогла. Потом она отправилась в ванную и тут же поняла, что нужно сделать. Ножницами она срезала натянутую в несколько рядов над ванной веревку, на которой сушила белье, и вернулась в комнату, где лежал Виктор.
Один конец веревки она привязала к цепи, соединяющей наручники на его руках, второй протянула под кроватью вдоль, от головы до ног, и, вытащив наверх, привязала его к цепи, соединяющей наручники, надетые на ноги. Теперь стоит ему только дернуться…
Вера была удовлетворена. Можно было отправляться на встречу с Седым.
Она достала из пакета пистолет, посмотрела на него с сомнением. А вдруг он не заряжен? Как же она тогда с Седым разговаривать будет? Надо бы проверить…
Вера отошла подальше от кровати, на которой лежал Виктор, вытянула руку, направив ствол пистолета в пол в углу комнаты, зажмурилась и нажала на спусковой крючок. Она почувствовала, как рука ее дернулась, в уши ей ударил звук выстрела. Она открыла глаза и с испугом посмотрела на Виктора. Но тот лежал спокойно, он не проснулся. Она перевела взгляд на пол. В том месте, куда она целилась, Вера увидела отверстие в линолеуме.
– Все в порядке! – сказала она сама себе. – Теперь поговорим, Седой!
Вера сунула пистолет в сумочку и вышла из квартиры. Надо было торопиться. До назначенного Виктором Седому времени оставалось всего минут сорок.
Глава 20
На Ярославский Вера успела приехать за десять минут до назначенного срока. Правда, это обошлось ей в кругленькую сумму – водитель такси мчался по Москве, рискуя лишиться прав за превышение скорости, а то и машины вместе с жизнью.
Но Вера знала, что делала. Она кое-чему научилась у Виктора. На место действия всегда надо прибывать заранее, раньше того, кто должен появиться в назначенное время. Для того, чтобы в это назначенное время знать не только расположение входов-выходов, но и атмосферу почувствовать, нет ли засады, посмотреть из укромного места, как ведет себя тот, с кем встреча назначена, нет ли у него камня за пазухой или другого неприятного сюрприза?
Она успела пройти между вокзальными корпусами, о которых говорил Седому Виктор, и не заметила ничего подозрительного. Поэтому Вера устроилась за одним из углов здания, рассчитывая, что увидит Седого издали и тогда уже решит, что делать дальше.