Основной конкурс (5 конкурс)

Автор неизвестен

– Те, кто их изучает, - лаконично отвечает он…

На самом деле, статус условно разумных с племени укк сняли почти сразу. Поскольку у них были и самодельные ножи из костей животных и острых, похожих на обсидиан камней, и оружие, похожее на наш лук. Собственно, это и был лук высотой в рост воина-укки. Изогнутый в виде омеги, он изготовлялся их сросшихся на лбу рогов местных солотов. Огромные эти местные парнокопытные паслись во множестве в высокой колючей траве степей. Витые чёрные рога украшали лоб самцов, и раз в пять-шесть лет отваливались. Вся обработка сводилась

к вымачиванию рогов в травяных настоях, отчего те становились гибкими и гладкими.

По тем малым сведениями, что имелись у нас об этом племени, было известно, что в племени царит жёсткий патриархат. Живут они в норах, образующих целые катакомбы под землёй. Судя по снимкам с орбиты, переходы их тянутся на многие километры в округе.

Ставя кордон, мы, конечно, старались учесть ареал обитания племени. Кордон УК 376 расположен был на значительном удалении от поселений укк. Но уже спустя самое короткое время, что-то около земного месяца, эти лабиринты протянулись до станции…

Поэтому говорить о неразумности укк было бы очень опрометчиво. Но и как коренное население планеты Синий Карлик они себя ещё не осознали.

По крайней мере, такие выводы сделала в своих отчетах Лейс Барро, биолог группы исследователей, работавших здесь до появления станции.

Однако, разумность укк на настоящий момент этим и ограничивалась. Интерес к нам, инопланетянам, у них, казалось, был чисто созерцательный. Их жизнь шла своим чередом, наша – своим. Поэтому-то это “великое стояние” укки на камне и вызывало моё удивление.

Поэтому, лишь вечерние сумерки ложились на унылые окрестности, и температура за бортом станции падала ниже пятидесяти, как я, доложив дежурному, выходил за ворота.

Дорог здесь не было совсем, лишь звериные тропы да степь вокруг. Корабли приземлялись в посадочной зоне станции и улетали оттуда же. Из наземного транспорта у персонала было пять военных беспилотников на случай открытой агрессии противника и десять легких двухместных, работающих на солнечных батареях клобов, которые носились над поверхностью с тихим стрекотом небольших винтов.

Но брать клоб мне сегодня не хотелось. Укки боялись их как огня и разбегались по степи в разные стороны. Легкие, тонконогие, сумчатые. У некоторых из сумок, терпеливо болтаясь, выглядывали дети.

Вот только укку-самца я никогда не видел. Хоть бы один мужик, что ж за народ такой…

А укка, как всегда в это время, стояла на камне. Сложив руки на груди, вытянувшись в струну. Бархат кожи-замши нежно золотился в лучах заходящего и всходившего солнц.

Небольшой вытянутой формы череп, маленькие, прижатые плотно к черепу ушки. Глаза быстрые и внимательные. Ростом – метра полтора. Прелестный зверек, не больше. Но зверёк этот приходил к кордону методично, каждый день к вечеру и стоял на камне, всматриваясь в серые стены форта.

Головы остальных мелькали иногда в высокой траве, неумолчный шелест которой скрадывал все звуки.

Глаза укки не отрывались от стен форта. Что в них ей?

Но ответа на этот вопрос не было, как я не пытался найти его.

Ни в истории

открытия Синего Карлика, ни в исследованиях геофизиков и планетологов, ни в описаниях местной флоры и фауны, нигде не было даже намека, почему представитель единственного племени, населявшего планету, может проявлять такой интерес к месту, где поставлен пограничный кордон.

Да и что мне было в этом “великом стоянии”, сам не знаю. Только почему-то же я стал думать об этом странном существе…

Остановившись напротив камня, я замер. Укка обычно убегала, скрываясь быстро в траве. Сейчас же она лишь перевела взгляд быстрых пугливых глаз на меня. Руки ее опустились, вытянувшись вдоль тела. И я заметил тоненькую ленточку татуировки, тянувшуюся от груди к животу. Она была так близко, так похожа на суслика и человека одновременно и еще эта татуировка…

Но укка не дала мне предаться глубокомысленным размышлениям и упала на колени в высокой колючей траве.

Позвонки проступили под золотистой замшей кожи, голова укки коснулась травы. Длилось это какое-то мгновение. Укка вскочила и дернулась в сторону, отбежала и остановилась, и опять отбежала… будто призывая меня следовать за ней.

Сейчас, когда я оказался перед выбором: следовать за уккой или, соблюдая инструкции, вернуться в форт, передо мной лихорадочно всплывали сухие строки чужих отчетов, цифры, характеристики, собственные сомнения. Я понимал, что не имею права один отправляться за ней. Но и предыдущие наши попытки с Корицким проследить за ней на клобе не дали ровным счетом ничего. Она всегда быстро терялась в море высокой травы, скорее всего, пропадая в какой-нибудь подземной галерее, в одной из своих нор, или растворялась среди десятков подобных ей укк, неизменно появлявшихся в этот момент.

И всё-таки, примерно с третьей моей вылазки, я научился её отличать от других сумчатых товарок. Почему-то татуировка у неё была скромнее, чем у остальных – лишь тоненькая цепочка символов от шеи к животу, которая терялась в кожаной складке – сумке. У других татуированы были и плечи, и руки, и даже лицо.

А тонкая фигурка укки замерла в отдалении, будто покорно ожидая моего решения. Она обернулась и, прижав ладони к груди, смотрела на меня. Мне казалось, что и смотрит она умоляюще, и выглядит она жалко, что всем своим видом она умоляет-таки о помощи меня, а через меня всех нас.

В этой тишине, в сумерках заканчивающегося и одновременно начинающегося дня среди моря шепчущейся о чём-то о своём колючей травы укка казалась особенно трогательной.

И я пошёл за ней. Шаг за шагом я удалялся от кордона. Бежала она легко. И мне никогда не угнаться бы за ней. Но укка останавливалась и ждала. Мне казалось, что вот-вот я догоню её. Но она вновь срывалась с места. Иногда я замечал в траве других укк, на расстоянии следовавших за нами. И червь сомнения, точивший, конечно, меня, заставлял оборачиваться и искать глазами станцию. Стены форта, находившегося на возвышении, на этой плоской и ровной степи казались совсем недалеко… И я опять следовал за уккой.