Основной закон 2

Матвеев Дмитрий Николаевич

Валерик перевел взгляд на Трофимова:

– Надеюсь, теперь вам понятно, почему я не хотел принимать участие в медицинских экспериментах нашей службы безопасности? Результат этих экспериментов – вот он, перед вами.

Возразить на это было нечего, и потому пять человек за столом опустив глаза молчали. Парень же продолжал:

– Похищение Ирины Сергеевой было совершено втайне. На работе, по месту учебы, для родных она просто исчезла без следа. Единственная её родственница, бабушка, после исчезновения внучки умерла с горя. Кроме того, из-за действий госбезопасности Сергеевы не успели завершить сделку по приватизации квартиры, в которой проживали, и лишились единственного жилья. Констатирую: служба безопасности выкрала человека, безжалостно использовала

его и вышвырнула на улицу умирать. Поэтому со своими требованиями и пожеланиями они могут идти по всем известному адресу, называть который вслух я считаю неприличным. Если мне удастся вылечить девушку, устранив последствия, с позволения сказать, экспериментов, она окажется без образования, без работы, без средств к существованию и без жилья. Будет справедливо компенсировать Ирине Васильевне понесенный ею материальный и, конечно, моральный ущерб. Думаю, в её случае вопрос о наличии морального ущерба не встанет. По моему мнению, он более, чем очевиден.

Еще один лист бумаги занял своё место в общей стопке.

– Что касается материальных требований, у меня всё.

Один из безопасников усмехнулся:

– Наверное, у вас имеются и нематериальные требования.

Валерик усмешку не принял:

– Именно так. Есть люди, которые сотворили с Ириной вот это, - он ткнул пальцем в фотографию.
– Они истязали девушку методично, хладнокровно, на протяжении длительного времени, полностью отдавая себе отчёт в своих действиях. Я хочу, чтобы они умерли в течение ближайшей недели. Причем хочу не посмотреть на фальшивые могилки, а своими глазами увидеть, как они подыхают. Подсунуть других у вас не получится, я могу распознавать ложь и обнаружу подлог с помощью одного-двух вопросов.

После этого демарша безопасники резко посмурнели: видимо, такого захода они не предполагали. Трофимов выглядел озадаченным.

– Скажите, Валерий Григорьевич, - сказал он после минутного молчания, - как насчет «мне отмщение и аз воздам»?

Валерик ответил вопросом:

– Анатолий Евгеньевич, Вы исповедуете христианство? Нет? Тогда к чему эта догма? Лично мне ближе другое утверждение: «око за око».

Он чуть помедлил и добавил:

– Жизнь за жизнь.

Глава 19

За столом наступило тягостное молчание. Полиция молчала потому, что ей было пофиг. Пофиг на проблемы Валерика и на проблемы конкурирующей фирмы. Главное, чтобы халявный ресурс не уплыл на сторону. ГБ молчала потому, что была в корне несогласна с требованием, но возразить по существу вот так, сходу, ей было нечего. И предложить какую-то альтернативу возможности тоже не имелось. Сперва всё требовалось согласовать с начальством, обдумать, оценить последствия и выверить возможные варианты развития событий. Трофимов же впервые в жизни столкнулся с подобной ситуацией. Вдруг оказалось, что в его жизненном багаже отсутствуют готовые рецепты на такой неординарный случай. Ему тоже требовалось обдумать и посоветоваться. Если будет необходимо, то даже с верховным шефом. Кто знает, каковы его планы насчет силовых ведомств. Решит, что для него есть выгода в этом деле и прикажет безопасникам выдать обидчиков головой.

Валерик безмятежно ждал. Пауза тем временем затянулась до неприличия, пора было дать хоть какой-то ответ, пусть даже уклончивый. Трофимов глянул по сторонам – делегации силовиков высказываться не спешили, предоставляя отдуваться ему. В принципе, они были правы: это его работа – разруливать подобные моменты. Он прокашлялся в кулак, и несколько сконфуженно начал:

– Валерий Григорьевич, я понимаю чувства, которые сейчас движут вами. Но прошу понять и нас. Мы все, готовясь к сегодняшнему разговору, обсуждали, каждый в своей епархии, возможные варианты развития нашего разговора. Пытались предсказать ваши требования и готовили свои ответы на них. Надо сказать, в большинстве случаев мы угадали. Могу сказать уже сейчас, что всё касаемое материальных компенсаций, с нашей стороны вопросов не вызовет. Деньги

будут перечислены вам на счет, едва мы придем к какому-либо соглашению. Но вот последнее… Поймите, мы просто не готовы дать хоть какой-то ответ. Вместе с тем, не хотелось бы затягивать наши переговоры. А потому я предлагаю следующее: давайте прервемся на час-полтора. За это время вполне можно успеть связаться с начальством, обсудить возможные варианты. Так ведь, коллеги?

Полиция и ГБ дружно закивали головами.

– Ну вот. А к вам, Валерий Григорьевич, у меня большая просьба: подумайте как следует: существует ли возможность как-то иначе возместить вам эту безусловно тяжелую потерю? Я не могу обещать, что служба госбезопасности или моё начальство согласятся пойти на ваши условия. Поверьте, я вполне понимаю ваши резоны, но при этом главной моей задачей является поиск разумного компромисса между всеми присутствующими сторонами.

– Хорошо, - кивнул Валерик. – Я подумаю.

– Вот и замечательно, - сдержанно улыбнулся Трофимов и громко, для всех, объявил: – Желающие могут перекусить в буфете на первом этаже.

***

Едва начался перерыв, как три из четырех высоких договаривающихся сторон сразу же разбежались по углам, достали телефоны и принялись в спешном порядке обсуждать возникшую проблему. Валерику нужды в этом не было. В то, что спецслужбы отдадут своего, он не верил с самого начала. Может, прежде он стал бы упорствовать, настаивать, рискуя уничтожить саму возможность договора. Но сейчас ему этот самый договор был нужен едва ли не сильнее, чем всем остальным. Договор – это возможность спокойно лечить Иринку и её шанс выжить.

Зачем он задвинул такие условия? В качестве стартовой позиции. Сейчас большие серьёзные дяди уточнят свои действия, определятся с возможными предложениями и начнется обычная торговля. Главное – не продешевить и получить в итоге пусть не максимально возможный профит, но где-то неподалёку от него. Жадничать Валерик не собирался. Ему лишь нужен был старт, достаточные для начала работы с клиентами условия.

При желании Валерик вполне мог послушать, о чём говорят его конфиденты, но не хотел заморачиваться. Спустился в буфет, взял чашку кофе, выпечку и сел к окну. Кофе был недурен, сдоба же выше всяких похвал. И Валерик сидел, получал удовольствие, любовался пейзажем и мечтал. Вот бы ему такой коттеджик, пусть даже поменьше размером. Главное, чтобы рядом был лес. Он будет выносить Иринку на подходящую поляну, и заниматься с ней: скажем, на вдохе собирать разлитую в лесу энергию, а на выдохе направлять её в Иринку. И тогда процедура может длиться столько, сколько будет необходимо.

А почему бы и нет, решил он, наконец. Загородный дом - неплохой вариант для торговли. Наверняка, все будут рады возможности обойтись вирой. Сколько стоит подобный домик в подмосковье? Пять миллионов? Десять? Неважно. Можно будет даже оформить кредит на недостающую сумму. Он сможет себе это позволить, лишь бы не мешали зарабатывать.

***

На то, чтобы переговорить с начальством, участникам встречи хватило часа, после чего все шестеро вновь собрались за столом.

– Все мы подготовили соответствующие предложения, - начал Трофимов, – и я надеюсь, что достижение договорённости вполне возможно. Но ваше требование, Валерий Григорьевич, категорически неприемлемо. Всё-таки мы живем в цивилизованном обществе, и судьбу человека должен решать суд. Это – принципиальная позиция моего начальства.

– Наше начальство того же мнения, - солидно сказал один из безопасников.

Валерик фыркнул:

– Что-то я не помню, чтобы меня судили прежде, чем начать убивать.

Трофимов поморщился:

– Валерий Григорьевич, мы ведь сейчас пытаемся как-то закрыть старые грехи присутствующих сторон, и выработать некие приемлемые для всех правила. В дальнейшем за соблюдением этих договоренностей будет следить куратор: я, господин Костылев или кто-то еще. И человек, согласившийся гарантировать эту сделку, имеет возможность поставить на место тех, кто решит выйти за рамки соглашения.