Основы человечности для чайников
Шрифт:
Людвиг знал. Знал и, пожалуй, был даже благодарен этому за то, что помог преодолеть переходный период относительно безболезненно.
И всё равно, даже заранее научившись держать энергию под контролем, он то и дело чувствовал, как магия устраивает внутри фейерверк и пытается вырваться наружу, как дыхание перехватывает от хаотичных всплесков, как прилив сил сменяется головокружением и ощущением полной опустошённости.
— Херово было? — с пониманием спросил он.
— Да не то слово. Я иногда вообще сдержаться не мог, просто орал от боли. В обмороки
— Так же можно было и совсем выгореть. — Людвиг выудил из кармана ключи, но открывать дверь не спешил, остановился на лестничной площадке. — Серьёзно, я встречал людей, которые после такого вообще не могли пользоваться магией. Точнее, один не мог. А второй свихнулся, и ему заблокировали силу, чтобы не натворил чего-нибудь непоправимого.
— Я знаю, — кивнул Тимур. На выгоревшего он не походил, на свихнувшегося — тоже. — Теперь знаю, а тогда — понятия не имел. Мне просто всё время было плохо, а потом Динка на меня наткнулась. То есть я на неё упал, потому что голова закружилась. И только она сообразила, в чём на самом деле проблема, привела меня в чувство и научила… ну… помогла… объяснила, как справляться… Да не ржи ты!
К концу фразы Тимур был красный, как помидор.
А Людвиг — да, ржал. Потому что прекрасно знал, как юная волчица могла помочь мальчишке, загибающемуся от дисбаланса энергии.
На самом деле существовало множество способов пережить этот период: кто-то предпочитал медитацию, кто-то с головой уходил в спорт или в музыку, кто-то спасался заклинаниями и зельями. Сам Людвиг, когда становилось совсем невмоготу, превращался в волка и заваливался спать. Бабушка смеялась, что он так весь переходный возраст проспит, но не будила, только отпаивала потом чаем с малиной и мёдом.
Но все эти методы обычно проходили под девизом «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». А вот чтобы экстренно помочь кому-то другому, проще всего было забрать у него излишки энергии, а потом распорядиться ими по собственному усмотрению.
То есть сделать то, что этот творил по поводу и без повода, а нормальные родители со своими детьми — только в случае крайней необходимости.
Одна проблема: для этого требовалась кровная связь.
Или…
Людвиг усилием воли подавил совершенно неуместный хохот и отвернулся к двери. Отпер её наконец. Открыл, кивком пригласил Тимура войти.
— Да, она меня поцеловала, — раздалось за спиной. — Ничего смешного, между прочим. И это вообще ничего не значит, это же не по любви, а как искусственное дыхание, только в магическом плане. Она мне жизнь спасла.
Кровная связь — или очень тесная эмоциональная.
А что может вызвать больше эмоций у подростка, чем поцелуй? Только то, чем подросткам заниматься вообще не положено!
Ну, или страх. Или боль. Но поцелуй всё же поприятнее!
— Всё верно, она спасла тебе
— Здесь есть ванная? — оторопело спросил Тимур.
— А ты уже вообразил себе туалет во дворе? Ну, он тоже есть, если хочешь экзотики, но мне больше нравится, когда всё дома, в тепле и уюте. Так что я канализацию провёл и водонагреватель поставил. Отопление тоже индивидуальное, всё как положено: вон, трубы вдоль стен идут. Печку, правда, разбирать не стал, она прикольная. Иногда можно и огонь развести, для атмосферы. Главное — не забыть потом заслонку закрыть, иначе летучие мыши в дымоход падают. Осталось только проводку поменять, а то пробки постоянно вышибает. Я внутри-то всё сделал, а счётчик без электриков трогать нельзя. А электриков вызывать — это же в Коммунэнерго идти надо, там очереди вечные, бюрократия… Бррр!
— Погоди… Ты хочешь сказать, что сам это всё сделал? Своими руками?
— Ага! — Людвиг довольно обвёл взглядом квартиру, которая внутри выглядела намного приличнее, чем снаружи. И даже пол почти не казался перекошенным. — Инженер я или где?
— Ты же колдун!
— Одно другому не мешает. Всё, иди мыться. Вон та дверь.
Тимур пошёл. Аж три шага сделал, потом вернулся и затараторил быстро, словно боясь передумать:
— Возьми меня в ученики! Пожалуйста! Я способный, честно. Ну, Динка говорит, что способный. Она мне показывала всякие штуки, я повторял — и всё получалось. Но она ещё сама многого не знает, а то, что знает, — почти всё биология. Митохондрии там разные, нервные синапсы, эпидермис… Зачем мне эпидермис, что я с ним делать буду?! И учить она не умеет. Это не я придумал, она сама сказала, что не умеет. Терпения не хватает, сразу психует и орёт. А у тебя так круто получается: и прыжки по воздуху, и лестница эта без ступенек…
— Лестницу я починю потом. Не успел просто, закрутился совсем с дипломом. Магия — это так, временная мера, гвозди надёжнее.
— А я помогу. И с гвоздями тоже помогу. Мне только платить за обучение нечем, папа никогда не согласится денег дать. Особенно на такое. Но я отработаю. Как-нибудь. Как скажешь. Я на всё готов! Просто обидно, понимаешь, что я могу колдовать, но не могу. Сила есть, а применить её негде. Я дома уже пытался объяснять, что колдун в семье — это полезно, но папа почему-то ваших очень не любит. Мне кажется, он просто боится. И боится, что я выйду из-под контроля или стану таким, как Гаврилов, например.
— А что Гаврилов? — удивился Людвиг. То есть понятно, что ничего хорошего, но Тимуру-то откуда об этом знать?
— Ну… Я с ним лично не знаком, но слышал, что человек он так себе. И ты же сам сказал, что он тебе не платит. Почему ты на него работаешь, если он тебе даже не платит?
— А тебе Игорь ничего не рассказывал?
— Он вообще про работу мало что рассказывает. Просто удивлялся как-то раз: «Почему такой приятный мальчик работает на такую гниду?» Так почему?
Иногда Людвиг и сам хотел понять, почему.