Основы человечности. Работа над ошибками
Шрифт:
— Ну и как, удержали?
— Мы над этим работаем. — Ксюша очень старалась не смотреть на прогоревшую обивку кресла. Людвиг, напротив, изучал подпалину с таким видом, будто пытался найти в тёмных пятнах способ сделать передачу силы максимально безопасной.
— Серьёзно, шли бы вы спать, — вздохнул Тимур, хотя сам он спать не хотел: слишком насыщенный получился вечер, и теперь мысли зудели в голове беспокойным роем.
— Ты только ради этого пришёл? Чтобы нас спать отправить? — Людвиг устало потёр ногу и опустился на диван, бесцеремонно сдвинув бумаги в сторону. Ксюша сразу же плюхнулась рядом и
— Должен же кто-то взрослый проконтролировать, чтобы вы не наделали глупостей, — сказал он.
Сказал — и подумал, что на самом-то деле он вернулся в Дом совсем не для этого. Или не только для этого. Просто не захотел оставаться один.
Казалось, Людвиг одним своим присутствием разгоняет кошмары и заглушает внутреннюю панику, а рядом с Ксюшей было стыдно ныть и жаловаться на жизнь. Она ребёнок, и она справляется со своими проблемами, а он взрослый — значит, тем более должен справиться.
— Тимур Игоревич, поверьте, если мы действительно решим наделать глупостей, вы вряд ли сможете нас остановить, — серьёзно ответила Ксюша.
— Я знаю. Поэтому хочу убедиться, что вы сумеете остановиться сами. И мне любопытно, как вы решите проблему с передачей силы. Очень хочется стать первым, кому вы покажете результат!
Как там говорят? «Не можешь предотвратить — возглавь»?
Конечно, эти двое не прекратят свои эксперименты, но могут хотя бы их не скрывать .
— Садись! — Людвиг похлопал по дивану рядом с собой. Тимур подумал и сел, кое-как втиснувшись между другом и его записями. — Честно говоря, показывать пока нечего. Либо я где-то накосячил в расчётах, либо что-то не учёл. Надо будет поближе пообщаться с Ингой и рассмотреть её повнимательнее, но сегодня, кажется, был не лучший день, чтобы вертеть её во все стороны и перерисовывать сигиллы.
— Точно не лучший, — поддержала Ксюша. — И это мы ей ещё про меня не сказали. В смысле, про то, что мы с ней сёстры. Или не сёстры. Как это вообще называется? Сводные?
— Если и про тебя рассказывать — точно получилось бы многовато впечатлений для одного дня. Но сказать надо.
— Надо. — Ксюша прижалась к Людвигу и опустила голову ему на плечо. — Но вообще, это так странно. Я два дня пыталась убедить себя, что она моя сестра. Пыталась прочувствовать это — но у меня никак не получалось. А теперь, когда выяснилось, что она Гаврилову и не дочь вовсе, я вдруг начала думать о ней как о сестрёнке. То есть о настоящей сестрёнке. А я всегда мечтала… Ну, не всегда. В детстве. Мечтала о старшем брате, чтобы он меня защищал, и о младшей сестре, чтобы я могла защищать её. Но это была такая мечта, про которую сразу понимаешь, что она никогда не сбудется. Типа как «я бы хотела родиться принцессой» или «хочу быть высокой и зеленоглазой». И вот прошло несколько лет, а у меня действительно есть старший брат и младшая сестра, и от этого такое чувство, как будто Дед Мороз решил принести подарки за несколько пропущенных лет.
— И как ощущения? Радуешься? — уточнил Людвиг. Настороженно, потому что голос у Ксюши был какой-то совсем не радостный.
— Волнуюсь, — призналась она. — А вдруг обратно отнимет? Вдруг Инга только тебя с детства ждала, а я ей и не нужна вовсе?
Тимур
— Я тоже волновался, — сознался Людвиг. — И с Ингой разговаривать о родстве боялся, и с тобой. А уж бабушка твоя — это вообще полный конец света. Но видишь — всё же хорошо, все друг друга поняли, все друг друга любят. Значит, и у тебя всё получится. Да и какая разница, родные вы, сводные, приёмные или просто подруги? Всем нужны друзья, семья и дом!
Дом одобрительно заворчал из всех углов разом.
— Да я не про тебя, обжора!
Тимур снова поймал себя на мысли, что боггарт похож на здоровенного наглого кота, и прямо сейчас этот кот сидит и пялится огромными жёлтыми глазами на холодильник. А в холодильнике три вкусных котлеты: одна из волчатины и две из человечины — полноценный обед.
Хорошо хоть Ингу домой отправили. А то мало ли что этот проглот мог вытащить из её подсознания после сегодняшних приключений.
Кстати, о приключениях!
— Слушай… — начал Тимур, но Людвиг внезапно шикнул на него и кивнул в сторону Ксюши.
Девочка дремала, привалившись к брату, а он тихонько гладил её по голове и улыбался. И было в этом что-то такое тёплое, душевное, семейное. На мгновение Тимуру захотелось снова стать ребёнком, и чтобы его так же гладили по голове, но он поспешно отогнал это наивное желание и тихо, чтобы не разбудить Ксюшу, прошептал:
— Думаешь, Буранов действительно удалит фото?
— Будем надеяться.
— Но ведь приказ Инги… он же на самом деле не гарантирует полного подчинения. Я имею в виду, что действие заклинания было ограничено периметром беседки и закончилось, как только Буранов из неё вышел. Правильно?
— Да.
— Тогда почему он не проигнорировал приказ?
— То есть?
— Он вышел из беседки — но продолжил прыгать, допрыгал до лужи, сделал всё, как ему велели. Хотя в этот момент магия уже не действовала, и он запросто мог пойти домой.
— Технически — мог. Но он же не знал об этом. Наверняка ещё в беседке несколько раз попробовал сопротивляться действию магии, у него не вышло, а то и больно стало, и он решил больше не пытаться, чтобы снова не стало больно. Так часто бывает, есть даже такое понятие — «выученная беспомощность». Это когда человек вроде и хочет что-то сделать, но даже не пытается, потому что заранее уверен, что у него не получится. Почитай в интернете, если интересно.
— А ты откуда такие штуки знаешь? — удивился Тимур. Раньше Людвиг не был замечен в любви к психологии и странным терминам.
— Я думал… — Людвиг опустил взгляд, сглотнул, но всё же договорил. — Я долго думал, почему столько лет не мог уйти от этого. Не просто в другую квартиру переехать, а совсем уйти, навсегда. Физически вроде мог, а морально не мог. Даже не представлял, как вообще можно на такое решиться. А потом наткнулся на пару статей на эту тему… и не только на эту, там много всякого было. Почитал, проникся, кое-что понял. Про себя и вообще. Жалко, что поздно понял.
— Ещё один Герасим?