Основы искусства святости. т3
Шрифт:
«Знай, брат, — наставляет преподобный, — что для того нам и надобно не выходить из дверей кельи, чтобы не знать злых дел человеческих. И тогда в неведении ума своего во всех увидишь людей святых и добрых. Если же станем обличать, вразумлять, судить, исследовать, наказывать, укорять, то жизнь наша чем будет отличаться от жизни городской? И если не оставим этого, что будет хуже пребывания в пустыне?»4– 192-
Таково отношение настоящих монахов к грешникам. Во всех они видят добрых и святых людей, и если человек грешит на их же глазах и не замечать греха уже нельзя, то они берут ризу свою и покрывают его... чтобы не увидали посторонние5. А сами — видя, не видят и, слыша,
«Об авве Макарии Великом утверждали, — говорится в "Достопамятных сказаниях" , — что он был, как сказано в Писании (Пс. 81,5), бог земной; потому что как Бог покрывает мир, так и авва Макарии прикрывал согрешения, которые он, и видя, как бы не видел, и слыша, как бы не слышал».
Что же говорить о том случае, когда поучения святых отцов относятся к миру, хотя и немощному, но хоть сколько-нибудь внимающему себе! Заранее можно догадаться, что они скажут словами апостола: «Мы могли явиться с важностью, как апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1 Фес. 2, 7).
Продолжу дальше выписку из св. Исаака Сирина:
«Если не безмолвствуешь сердцем, безмолвствуй, по крайней мере, языком. Если не можешь держать в порядке свои помыслы, то хотя чувства свои сделай благоустроенными. Если не один ты своею мыслью, то будь один хотя своим телом. Если не можешь потрудиться телом своим, поскорби хотя мысленно. Если не можешь бодрствовать стоя, то бодрствуй сидя или лежа на ложе своем. Если не можешь поститься в продолжение двух дней, постись, по крайней мере, до вечера. А если не можешь и до вечера, то остерегайся, по крайней мере, пресыщения. Если не непорочен ты сердцем своим, то будь непорочен хотя телом. Если не плачешь в сердце своем, то, по крайней мере, облеки в плач лицо свое. Если не можешь миловать, то говори, что ты грешен. Если ты не миротворец, то не будь хотя бы любителем мятежа. Не можешь стать рачительным, по крайней мере, в образе мыслей своих будь не как ленивый. Если ты не победитель, то не превозносись мыслью пред теми, которые подлежат ответственности. Если ты не в состоянии заградить уста осуждающему друга своего, то, по крайней мере, остерегись вступать с ним в общение»8.
Это значит поступать, «как кормилица нежно обходится со своими детьми», это значит, будучи самому сильным и великим, брать на себя немощи других, это значит, крат-193-
ко сказать, подражать Самому Господу, Который имеет силу испепелить в одно мгновение всех людей, но «трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит...» (Мф. 12, 20; ср. Лк. 9, 54-56).
Но говоря и безотносительно к кому бы то ни было — не только к слабому и немощному человеку, но и к горящему духом (Рим. 12, 11) и имеющему все десять талантов (Мф. 25, 28), — нужно знать, что святые отцы выработали определенный общий положительный взгляд на размеры подвигов. Перенесшие сами величайшие труды и вынужденные иногда снисходить к своей телесной немощи, отцы на собственном опыте познали, что благодать Св. Духа — а она ведь составляет цель стремлений подвижнического жития!
– нельзя насильно привлечь к себе посредством только подвигов, хотя бы и чрезмерных. А с другой стороны, и самые эти подвиги скорее расслабляют тело (а отсюда приводят в уныние и душу), чем доставляют человеку положительную пользу. После чрезмерных подвигов наступает, как говорят теперь, реакция, и немощная плоть требует отдыха, да не простого, а такого, при котором она не в состоянии делать и того, что делала раньше. А это уже отступление назад. Какой же смысл, закладывая фундамент, класть кирпич, а потом снимать два? Очень скоро разорим всю постройку, что нередко можно наблюдать среди созидающих неразумно свой душевный дом.
Вот иллюстрация к предыдущим рассуждениям в отношении добродетели поста, но она относится и ко всякой другой.
Авва Иосиф спросил однажды Пимена Великого:
– Как должно поститься?
– Надобно, по моему мнению, — отвечал равноангель-ный, — есть каждый день, но есть немного, не досыта.
– Как же ты, авва, в юности своей постился сам по два дня? — сказал авва Иосиф.
– Точно, постился и по три дня, и по четыре, и даже по неделе, — отвечал старец. — Но все это испытали отцы, как сильные в добродетели, и нашли, что лучше есть каждый день понемногу, и показали нам путь царский. Ибо он удобнее
Отсюда, конечно, не следует, что подвиги совсем не нужны или что они не могут быть велики. Нет, могут быть и выше сил человеческих, а вообще стоят в зависимости от -194-
сил каждого. То, что для одного является чрезмерным и не под силу, для другого составляет легкую работу. Так ведь и в обыденной жизни -- ребенок удивляется тому, как взрослый легко закидывает его мяч «к небу», «из глаз вон»... Каждый должен брать на себя столько трудов, сколько может понести, не обессилевая, но с некоторым все же понуждением себя. Будем помнить, что Бог судит людей не по количеству трудов (подвигов), а по количеству усердия (Мк. 12, 43-44)*. (*См. также: Л к. 21, 1-4 (о бедной вдовице). Этим правилом и объясняются случаи (указанные в житиях святых Пафнутия, Антония и Макарпя Великих), когда величайшему подвижнику свыше говорят, что он равен какому-то мирянину (всегда мирянину). Потому что последнему некогда таких покаянных подвигов нести, но усердия у него много. И все (до последней капли), что он сможет сделать, он делает, и Бог его уравнивает с подвижником.)
Это и называется идти царским путем. О нем следует сказать несколько подробнее.
II. Святые отцы всячески превозносят этот путь. «Умеренному деланию — цены нет», — говорится в старчестве. Стоит только полистать любой том святоотеческих творений, как мы сразу же наткнемся на подобные изречения, говорящие о пользе царского пути и о необходимости следования по нему.
Приведу здесь несколько **.(** Само Писание о том же говорит: Втор. 5, 32; 17,
11)
«Все, что противно умеренности, — от демонов», — говорит вышеупомянутый св. Пимен Великий11. Как каждому видно, это именно то выражение, на которое считал долгом обратить внимание своих духовных детей в наше уже время иеросхимонах Амвросий Оптипский. «Край бесовстии суть [крайности — вещь бесовская]», — говорил он12.
Другой египетский отец, авва Вениамин, цитируемый аввой Дорофеем, говорил подобное же:
13
«Ходите царским путем, измеряйте версты и не будьте беспечны» .
Мысль Пимена Великого продолжает и развивает знаменитая подвижница Древнего Египта IV века преподобная мать Синклитикия. Она велит зорко присматриваться и к -195-
себе и к людям и примечать, не демонское ли то подвижничество, с которым мы имеем дело. И мерилом, признаком истинного подвижничества полагает умеренность.
«И враг установил свое подвижничество, — говорит преподобная14, — и его ученики подвизаются. Чем же различить нам божественное и царское подвижничество от демонского и мучительного? Явно, умеренностью. Во всю жизнь свою неизменно сохраняй правило поста. Не постись четыре или пять дней с тем, чтобы потом разрешить на множество яств. Ибо неумеренность всегда гибельна».
Продолжить ли дальше выписки? Вот еще несколько слов из Ефрема Сирина15:
«Не будем вести себя так, чтобы сегодня были у нас воздержание и кротость, а наутро невоздержание и гордость; сегодня — безмолвие, бдение, смирение, а наутро — развлечения, ненасытный сон, неподчинение и тому подобное; сегодня у нас отречение от мира, отречение от всего земного, отречение от отечества, друзей, плотских родителей... а наутро станем отыскивать страну, отечество и наследство, чтобы погрузиться во множество зол».
Последним обстоятельством и объясняются следующие слова, которые я иногда слышал от лиц, порицавших монашество: «Я сам когда-то думал пойти в монастырь... постился, по ночам молился и теперь стыжусь, что я был настолько глуп, что проделывал все это...» И этот свой опыт как нечто ценное они приводят в качестве весомого довода против истинности и закономерности подвижничества, как нечто такое, что показывает, что иночество со всеми своими постами и молитвами («ночными») избрало неправильный путь спасения. Но не так дело обстоит в действительности. Неправильно не настоящее подвижничество, а прелестное, и в упомянутом случае неправилен был путь к нему — не «царский». Отсюда, из этих, достойных многого плача и слез, слов следует: для того чтобы подвизаться, мало одного желания, но еще необходим и руководитель опытный.