Основы искусства святости. т3

Беляев Епископ Варнава

– В сравнении с дикарями

29

1. Не святой отец, а Джек Лондон в рассказе «Союз стариков» (и не в одном этом), обмакнув перо не в чернила, а в желчь, описал, как культурный человек, приходя к диким племенам (в данном случае к северо-американским индейцам) — чистым, нравственным, сильным, крепким, — не приносит с собой ничего, кроме гнусных болезней, скверных пороков, дешевых меркантильных расчетов и предметов, расшатывающих физическое и нравственное здоровье.

Речь дикаря³⁰, приговоренного к смертной казни и обращающегося к своим цивилизованным судьям, речь дикого, затравленного, доведенного до отчаяния взрослого ребенка, жуткая по своей простоте и логике; речь, объясняющая, почему

старики племени восстали против белых пришельцев, и вскрывающая всю мерзость цивилизации, выливающей помои, вместо отхожего места, на меньших своих братьев, требующих особого попечения и любви со стороны окружающих их более сильных людей, — эта речь производит на всякого непредубежденного человека гнетущее и кошмарное впечатление. Но судьи остались к ней глухи. И автор рассказа, вопреки требованию, предъявляемому ко всякому писателю быть объективным и беспристрастным, не может удержаться — и разражается против своих соотечественников беспощадной бранью, называя их «грабителями земли и моря».

2. Вот иллюстрация к вышесказанному, показывающая, в чем именно заключается «просветительская» деятельность культурных людей. Передает случай знаменитый путешественник Миклухо-Маклай. Дикарь, обращаясь к людям на корабле, подплывшем к острову, размахивает руками и кричит во всю глотку, требуя водки:

– Brandy!

А европейский шкипер с тем же выражением лица и с теми же жестами кричит ему в ответ:

– Женщину!..

31

Маклай спокойно описывает и того, и другого .

3. Чего культурный человек достигает посредством хитрых и дорогих приспособлений, то дикарь получает от природы даром. По словам Дарвина, а ему наши цивилизован-

– 25ные люди должны поверить, два огнеземельца, которые ехали с ним во время путешествия на судне «Бигль», легко замечали в море корабли, которые англичане могли различить только в сильнейшую морскую трубу. «Я видеть суд-

но и не говорить», — такова была их обычная угроза, когда вахтенный офицер досаждал им³².

33

4. О дикарях так отзывается анархист Э. Реклю , известный ученый, готовый обоготворить культуру: «Ныне портфель науки обогатился сообщениями,

составленными весьма тщательно, основанными на продолжительном опыте, на личном изучении племен и народов. Некоторые из этих групп неоспоримо должны быть поставлены очень высоко среди людей, стоящих особенно близко к идеалу взаимопомощи и взаимолюбия. Особенно в этом отношении выдается племя "аэтов", или негритосов, относимое к первобытным, которому один из Филиппинских островов, Негрос, обязан своим названием. Несмотря на все зло, которое успели им причинить белые люди, эти "негритосы", - или "маленькие негры", — относятся мягко и добросердечно к своим угнетателям. Особенно же замечательны их отношения между собой. Все члены этого племени питают друг к другу братские чувства — до того братские, что когда родится у одного из них ребенок, то вся огромная семья собирается вместе, чтобы сообща выбрать для новорожденного имя, предвещающее ему благополучие. Среди них господствует единоженство; брачный союз безусловно зависит только от самих брачующихся. Они с большой любовью заботятся о больных, о детях, о стариках. Никто из них не облекается властью; но все охотно склоняются пред старейшим, уважая в нем опыт и долголетие *. (*Semper. Die Philippinen und ihre Bewohner; Blumentritt F. Versuch einer Etnographie der Philippinen. Erganzungsheft zu den Pet. Mit, № 67. — Прим. Э. Реклю.) Разве можно найти в Европе или Америке народ, о котором можно было бы сказать подобное?»

• Культура как таковая

Культура должна давать счастье людям. Но дает ли она его? И каков удельный вес всех ее «ценностей» и тех «благ», которыми она одаривает своих поклонников? Что говорят о значении культурного процесса сами его создатели ? Довольны ли они тем детищем, которое породили? Послушаем их самих.

– 26

1. Флобер³⁴

убежден, «что человечество вступает в эру тупости (une ere stupide)». «Существуют еще глупцы, — говорит он, — воображающие, что мир можно улучшить распространением образования. А что бы вышло из этого? То, что еще несколько сотен тысяч будут в состоянии поглощать уличные листки вроде "Petit Journal". Пресса не что иное, как гасильник разума. Хорошие книги более не читаются, великие мысли менее чем когда-либо понимаются людьми. Несчастье заключается в преувеличенном значении, какое придается в современной жизни политике (она же никогда не была и никогда не будет чем-либо иным, как глупостью - niaiserie)».

2. Но Флобер не одинок в своих резкостях по отношению к цивилизации. Их можно вычитать в книгах даже таких людей, которые задались целью прославить культуру. Но что им делать, если это оборачивается вышеупомянутым Сизифовым трудом, бросать который они не хотят? Остается обратиться к ним словами Евангелия: «Твоими устами буду судить тебя, лукавый раб» (Лк. 19, 22). Но продолжим их признания в несостоятельности культуры. На этот раз слово принадлежит все тому же знаменитому анархисту, который полагает, что цивилизация как нельзя вреднее отзывается на рабочих. Она обезличивает их, делает из них стадо баранов, превращает в живые машины, выжимает все соки, обращает, я бы сказал, в «клопиные шкурки». Но вот его собственные слова. «Посторонний зритель, не опасающийся присутствовать при выходе из мастерских рабочих и не обращающий внимания на платье, бывает особенно поражен тем, что во всей этой толпе он решительно не усматривает людей, на которых лежала бы печать индивидуальности. Все эти существа, поспешающие к своей скудной трапезе, имеют одинаковый вид людей, преждевременно стареющихся, одинаковое выражение лица — апатичное и сонливое. Индивидуализировать их так же трудно, как овец в стаде: все они не "люди", а

35

только рабочие руки или просто "руки", как их метко называют англичане» .

3. Вот еще характерное место из того же автора. «Некоторые великие умы... даже не допускают возможности какого-либо реального улучшения в общем строе человечества. На их взгляд, все то, что производит впечатление прогрессивного движения, есть одна иллюзия, ценность которой — совершенно частного, личного характера... А от-

– 27-

крытие новых фабрик и заводов? Какие торжественные гимны воспевались в таких случаях прогрессу, невзирая на то что возникновение этих промышленных заведений неминуемо вызывало возникновение новых кабаков и больниц !* (* Havelock E. The nineteenth Century. — Прим. Э. Реклю.)

...Переменить свое прежнее общественное и политическое положение, перейти в новый слой общества еще не значит приобрести большую долю счастья! Мы найдем и теперь целые миллионы фабричных рабочих... которые со слезами вспоминают о родимой хижине, о плясках на открытом воздухе, под развесистым семейным дубом, о зимних посиделках около очага. А чем выражается прогресс для жителей Камеруна или Того с тех пор, как они имеют честь обретаться под сенью германского флага? Или для алжирских арабов с тех пор, как они выучились попивать возбуждающие напитки и элегантно болтать на квази-парижском жаргоне?»³⁶

4. Какие бы высокие идеи ни связывать с понятием цивилизации, они все равно, в сущности своей, ничтожны и бессильны придать истинный смысл человеческой жизни. Даже самые крайние социалисты сознаются в этом.

«Слово цивилизация, которым обыкновенно обозначают прогрессирующее положение той или иной нации, растяжимо так же, как и слово "прогресс"; разнообразные значения того и другого слова смешиваются и путаются. Для большинства человечества словом "цивилизация" характеризуется только утонченность нравов и в особенности привычек внешней вежливости, что, впрочем, не мешает людям неуклюжим, с грубыми манерами нравственно стоять гораздо выше придворных, умеющих сочинять мадригалы.