Основы истинной науки - Книга 3-я СУЩНОСТЬ ЖИЗНИ. И. А. Карышев

Карышев Иван Александрович

Закоренелые неверы в последние минуты своей жизни чувствуют как бы ужас самого сильного кошмара, в котором они видят себя на краю пропасти, в которую собираются лететь, и делают сверхъестественные усилия, чтобы избегнуть. Они хотят зацепиться за что-нибудь и не находят ничего; хотят кричать и не могут, ибо смерть тела уже сковала все их органы. Они впадают в абсолютное отчаяние, усиливающее их и так уже невыразимо мучительное состояние. Кошмар при жизни человека длится одно мгновение, но этот кошмар за гробом продолжается целые годы, и он тем более ужасен, что человек не знает конца ему и, вообще, конца своим мучениям; он не может себе представить, что дальше будет, чем всё это кончится; не видит никого около себя, сознает только себя, или своё отчаяннейшее положение и мрак, его окружающий.

Но в сущности этот несчастный не один. Ангел-Хранитель не покидает его, хотя и не видим ему, он молится

за него, скорбит о нём, просит у Бога облегчения этой ужасной участи, и употребляет все меры, чтобы скорей привести его к сознанию своего положения, а следовательно, и к раскаянию, единственному средству, могущему сколько-нибудь облегчить это ужасное положение.

Ангел-Хранитель показывает ему и землю, и обители рая, сопоставляет и сравнивает эти жизни, утешает его, стараясь внушить, что со смертью ничего он не потерял и что здесь, за гробом, он может жить ещё лучше, чем он жил на земле, даёт ему надежду на спасение, рассказывает ему о милости Божией, о бесконечной любви и прощении. Но что может сделать Ангел-Хранитель, если привычка ко всему низменному и земному так глубоко внедрилась в душе человека, что он абсолютно слеп и неспособен понять красоту небес? Этот бедный грешник заключая в глубине своего сердца так много пороков, так много уверенности в себя, в свои собственные силы и свои добрые дела, что ничего кроме себя и своего безвыходного положения он не видит. Весь загробный мир виден ему только через призму униженной гордости и оскорбленного самолюбия. Он не в состоянии отличить рая от ада. В раю он несказанно мучается как рыба, вынутая из воды; в аду он чувствует себя лучше и более понимает себя. Всё Божественное производить на него впечатление чего-то отталкивающего, чего-то невыносимо противного и слово « Бог » заставляет его содрогаться. Он жаждет лишь одного: это своего уничтожения и положительно не понимает, чего требует от него его Ангел-Хранитель. Ангел-Хранитель требует от него раскаяния, но он никак не может понять, что такое раскаяние, он всё оправдывается. По его понятиям можно только оправдываться, а потому на каждый довод Ангела-Хранителя о виновности его, он подыскивает оправдание и никогда себя виновным признать не может. Он находит, что в том, что он грешил при жизни, виноваты все, кроме его самого, и Бог, и люди, но он сам по своим понятиям всегда остаётся прав.

Так проходят годы. Зло, причиняемое самому себе, начинает быть уже очень тягостным и упорство души начинает принимать более спокойный характер, позволяющий более вдумываться в настойчивые советы Ангела-Хранителя. Человек начинает более или менее соображать своё положение и вместе с одной первой искрой раскаяния, (появившейся сперва может быть и случайно, как некая проходящая мысль) человек получает облегчение и некоторую отраду, некоторую надежду на избавление и Ангел-Хранитель уже торжествует, радуется и благодарит Бога, ибо он предвидит скорый возврат этого человека к Богу. Самый трудный это первый шаг, за которым начинает всё чаще и всё сильнее повторяться раскаяние и человек очень быстро улучшает своё загробное состояние. Если этот человек не имел при жизни особых грехов, то он может скоро за свои добрые дела, соделанные на земле, получить весьма блаженное состояние, не смотря на столь жесткое начало.

Но чрезвычайно тягостное состояние душ, которые при безверии своём не имеют добрых дел в своё оправдание; и ещё более тягостно это состояние, если человек удручен преступлениями. Такую душу водит Ангел-Хранитель целые века; она испытывает настоящие мучения ада имея всегда перед глазами всю картину своих злодеяний; она несказанно несчастна; но ничто не в силах привести её к сознанию своей виновности. Положение Ангела-Хранителя около этой души невыразимо тягостно; он мучается не менее самой души и выбивается из сил, чтобы спасти её. Когда же все средства исчерпаны, когда Ангел-Хранитель убеждается, что ничего не может помочь ей, то Бог определяет эту душу во тьму. Она помещается в отдельных и тёмных местах астральных сфер земли, и оставляется на произвол её собственных мыслей и ощущений.

Ангел-Хранитель и тут ни на шаг не отходит от души. Он неусыпно следит за ней и если бы появился у неё хотя малейший проблеск раскаяния или доброго желания, то он начинает опять свои увещания, свои советы и очень часто удаётся спасти эту душу. Бог по беспредельной Своей благости даёт этим существам все льготы, все средства и всю Свою милость; и если бы эта душа только сама захотела вернуться к Богу и к добру она могла бы это сделать при первом своём призыве Бога.

Но душа, предопределённая Богом во тьму, в большинстве случаев впадает в отчаяние; она не верить в возможность возврата к Богу, и Ангел-Хранитель не может уверить её в том, что

Бог вновь примет её в Своё лоно, как принимает отец своего блудного, но любимого сына. Гордость и самолюбие не позволяет душе и думать о возврате к Богу, и она желает лишь одной милости, что бы было ей разрешено следовать за злой силой в ад. Он убежден, что только там получит он удовлетворение и награду, и всеми силами стремится поскорее в тёмное царство денницы. Денница давно уже засылал к этому несчастному своих слуг с обещаниями всевозможных благ жизни; но кроме того он и сам давно убедился, посещая раньше ад, что он более ему по сердцу, чем рай.

Бог, однако, не даёт подобными душам сразу окунуться в жизнь крайнего зла, не испробовав всех путей к возврату. Он определяет им жизнь на Венере. Если эта жизнь не приведёт к благим результатам, если и после этой жизни эта грешная душа будет настаивать на желании своём идти в тёмное царство денницы, то Бог уступает и отпускает их от Себя. Задерживать дальше такую упорную в зле душу, было-бы решительно бесполезно. Она могла бы пробыть ещё века в таком положении, и все эти века не принесли бы ей никакой пользы. Окунувшись же в крайнее зло, и испробовав его, эта душа может скорее получить отвращение от зла и вернуться к добру

Как только Бог изречет Свой Святой приговор, на душу эту, налетают злые демоны и уносят новую жертву с диким ликованием в своё царство на истязания.

Для иллюстрации тягостного состояния страждущих душ за гробом, приведем несколько сообщений.

I сообщение. Р был при жизни человеком очень обыкновенным, был холост и скуп.

После смерти своей, в 1857 году, он оставил довольно значительное состояние своим дальним родственникам боковой линии. Он сообщил следующее: «Я хочу получить обратно свои деньги: эти негодяи отняли их у меня и разделили между собой. Они продали мои фермы, мои дома и все деньги разделили. Они разграбили моё добро, как будто оно не принадлежит мне. Предайте их в руки правосудия, ибо меня они не слушают; они говорят, что я был ростовщиком при жизни, а деньги всё-таки взяли. Отчего же не хотят они возвратить денег, находя что они нажиты худыми делами?

Вопр. Но, ведь, вы умерли, зачем же вам деньги? Просите Бога, чтобы Он дозволил вам возобновить жизнь вашу в бедности, чтобы искупить свою алчность последней жизни?

Отв. Нет, в бедности я жить не могу, мне нужны деньги, чтобы жить. Какую надо мне ещё другую жизнь, если я и теперь живу.

Вопр. Страдаете ли вы?

Отв. О, да, я страдаю мучениями ада, которые хуже всех земных страданий, ибо они находятся в самой глубине моей души. Я всегда признавал несправедливость и всё криводушие своей жизни, которая была причиною бедствий многих людей. Я знаю, что я негодяй, недостойный сожаления, но я так страдаю, что надо помочь мне выйти из этого ужасного положения.

Вопр. Мы будем молиться за вас.

Отв. Благодарю вас, молитесь, чтобы я забыл свои земные богатства; без этого я никогда не буду в состоянии покаяться. Прощайте. Франсуа Р... Улица благодеяния, № 14.

II сообщение. В Гавре получилось внезапно нижеследующее сообщение:

«Я в ужасной пропасти,... помогите мне... О Боже мой, кто вынет меня из этого жерла? кто протянет руку помощи бедному, поглощенному морем... Ночь темна и мне страшно... везде рев волн и ни одного дружеского привета для моего утешения, в эти потрясающие минуты, ибо глубокую эту ночь можно сравнить только с самою ужасающею смертью, не в будущем, а уже в прошедшем, и я навеки разлучен со всеми, которых любил. Я вижу своё тело, и то, что я чувствую теперь, есть только ужасное воспоминание последнего томительного расставания.... Сжальтесь надо мной и молитесь за меня... однако это только наказание; я предчувствую!... Молитесь, умоляю вас... О море! о холод!... Меня поглотит сейчас!... Спасите!... Бедная моя мать; если бы она могла себе представить своего сына в таком положении, она бы больше молилась за него; но она думает, что моя смерть искупила всё моё прошедшее; она оплакивает меня как мученика, а не как преступника. Вы, которые знаете теперь о моих страданиях, будете ли вы без всякого сожаления ко мне? Нет, вы будете молиться. Франсуа Бертин».

Это имя не было известно медиуму; он догадался, что это несчастный дух претерпевшего крушение человека, который случайно сделал это сообщение, как уже это случалось много раз в его практике. Впоследствии он узнал, что Франсуа Бертин был одной из жертв большого морского несчастия, случившеюся 2 декабря 1863 г. Сообщение же было сделано восьмого, т.е. 6 дней после катастрофы.

Франсуа Бертин погиб, принимая самые усиленные меры к спасению своего экипажа и в тот самый момент, когда он думал, что спасение обеспечено, - всё судно пошло ко дну.