Основы криминалистики. Курс лекций
Шрифт:
В этой связи одно териминологическое замечание: поскольку суд не является субъектом криминалистики, совокупную деятельность действительных ее субъектов по исследованию преступлений уместно именовать не судебным, а уголовно-процессуальным исследованием.
И еще на одну проблему, связанную с определением предмета современной криминалистики, я считаю насущно необходимым обратить внимание. Более десяти лет назад я и ряд других криминалистов выступили с мнением, что в предметную область этой науки входит деятельность не только органов и лиц, осуществляющих уголовное преследование, но и адвоката – защитника лица, которое такому преследованию подвергается.
Такое понимание предмета криминалистики было в принципе поддержано рядом ученых (Т.С. Волчецкая, Г.А. Зорин, В.Н. Карагодин и др.). В то же время другие резко выступили против неоправданного, по их мнению, расширения пределов предмета криминалистики (А.А. Эксрахопуло, В.И. Комиссаров и др.). Симптоматично, что наиболее остро эта проблема обсуждалась в последнее время на ряде научных конференций, посвященных 80-летию со дня рождения Р.С. Белкина, внесшего неоценимый вклад в развитие современной общей теории криминалистики.
Чтобы рельефней показать тот самый широкий спектр мнений по этой проблеме, без комментария приведем ряд из них, высказанных в рамках научной дискуссии в ходе межвузовской научно-практической конференции, проведенной
И.А. Возгрин : «… цель отечественной криминалистики также должна состоять не только в оказании содействия правоохранительным органам в борьбе с преступностью, но и в обеспечении своими разработками и рекомендациями защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод» [28] .
Н.П. Яблоков : «…противоестественна сущности криминалистики и нравственно никак не оправдана одновременная разработка приемов и методов преодоления противодействия расследованию и приемов и методов, затрудняющих расследование, служащих средством противодействия, особенно со стороны недобросовестных адвокатов».
Т.В. Аверьянова: «Других закономерностей, других видов деятельности (деятельности прокурора, деятельности защитника) криминалистика не изучает».
Т.С. Волчецкая: «…на современном этапе тактические основы защиты и обвинения должны рассматриваться в рамках криминалистической тактики» [29] .Оппоненты такого подхода к определению предмета криминалистики в первую очередь ссылаются на тезис Р.С. Белкина о том, что никакой криминалистики «обвинения», впрочем, как и криминалистики «защиты», нет, а есть «использование положений криминалистики защитником и обвинителем» [30] .
Относительно первой части этого положения я с ним всецело согласен: действительно, нет криминалистики обвинения и защиты как самостоятельных научных дисциплин.
Наука криминалистика едина, как едины закономерности, ею изучаемые. Но состоит она, по моему разумению, из двух подсистем. Первая из них изучает данные закономерности с целью оптимизации уголовного преследования как процессуальной деятельности, осуществляемой профессиональными представителями стороны обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК РФ). Вторая – оптимизации деятельности по профессиональной защите от уголовного преследования.
Тут же замечу, что в данном положении я не вижу какого-либо противоречия с высказанным чуть ранее мнением о соотношении криминалистики и теории судебных доказательств, в соответствии с которым обе эти научные дисциплины изучают единые закономерности, но каждая в своих целях. Дело в том, что теории профессиональной защиты по уголовным делам как самостоятельной научной дисциплины в настоящее время не существует. Потому, по моему убеждению, сейчас ее проблемы могут изучаться лишь в рамках науки криминалистики. Это отнюдь не исключает в дальнейшем возможности ее выделения в отдельную отрасль научных знаний (как я отмечал выше, это, возможно, произойдет и с судебной экспертологией).
Напомню, что это – обычный путь возникновения новых наук. Однако отдельные ученые, в частности А.А. Эксрахопуло, справедливо отмечая, что в силу нормативно-обозначенных функций цели представителей обвинения и защиты всегда оказываются диаметрально противоположными, формулирует следующий вопрос: «Оправдано ли, и прежде всего с учетом нравственных принципов, в рамках одной науки разрабатывать рекомендации, одни из которых призваны помочь в изобличении преступника, другие – освободить его от ответственности за содеянное или минимизировать наказание?»
И здесь я не вижу теоретического противоречия, тем более нарушения каких-либо нравственных принципов. Поле этих видов деятельности и объект соответствующих научных изысканий едины, ими является уголовно-процессуальное исследование преступлений. Так же обстоит дело и в других науках.
В обоснование этого мнения позволю себе привести словарные определения всего нескольких наук: «Физика – наука о природе, изучающая простейшие и вместе с тем наиболее общие свойства материального мира… В соответствии с многообразием исследуемых форм материи и ее движения Ф. подразделяется на Ф. элементарных частиц, атомных ядер, атомов, молекул, твердого тела, плазмы и т. д.» (как я понимаю, твердое тело и плазма – различные состояния материи так же, как обвинение и защита – различные состояния уголовно-процессуального исследования преступлений. – О.Б. ). «Химия – наука, изучающая превращения веществ, сопровождающиеся изменением их состава и (или) строения… В современной Х. отдельные ее области – неорганическая химия, органическая химия, физическая химия…».
Специалисты, изучающие твердое тело или плазму, остаются физиками, изучающие органическую химию или химию неорганическую – химиками. Так же и специалисты, изучающие как уголовное преследование, так и деятельность по защите от него, остаются криминалистами.
Относительно второй части приведенного выше положения Р.С. Белкина. Если есть уголовное преследование как деятельность по обвинению и есть деятельность по профессиональной защите от него, и если оба этих вида деятельности основаны на познании одних и тех же закономерностей, то наука, изучающая таковые, – едина. При этом научные дисциплины, их изучающие, нельзя сводить к использованию ими научных положений других наук.
Кстати сказать, подсистемы, именуемые условно «криминалистикой защиты» и «криминалистикой обвинения», нельзя сводить к «использованию положений криминалистики защитником и обвинителем в суде» – эти виды деятельности активно осуществляются и на досудебных стадиях уголовного процесса.
Изучение обеих этих подсистем, так сказать, в единой связке, безусловно, обогатит арсенал как каждой из них, так и науку криминалистику в целом. Я убежден: рассмотрение предметной области криминалистики как системы, состоящей из двух на первый взгляд противоположных подсистем (уголовного преследования и защиты от него), – позитивно. Такой подход отражает современную основную тенденцию развития любых наук – системный подход к изучаемому наукой объекту. Напомню, что наиболее принципиальное положение системного подхода (его называют принципом целостности) состоит в требовании рассматривать изучаемое явление не только как самостоятельную систему, но и как подсистему некой большей системы, по отношению к которой это явление нельзя считать системой замкнутой. Уголовное преследование гносеологически и процессуально неотделимо от защиты от него, они – две стороны одной медали, две грани одного объекта.
Я полагаю, что любая научная дисциплина, изучающая взаимодействия и противодействия людей, неизбежно вынуждена исследовать их применительно к деятельности всех взаимодействующих и противодействующих друг другу субъектов (сторон) с целью оптимизации таковой деятельности, учитывая, разумеется, при этом и типичные ошибки, допускаемые участниками этой деятельности.
О втором приведенном выше тезисе А.А. Эксрахопуло – об обеспечении криминалистикой цели установления истины. При всей ее внешней респектабельности и аксиоматичности в свете нового уголовно-процессуального
Напомню также, что в сути своей системный подход сам по себе не дает решения проблемы. Он – лишь орудие новой постановки проблемы. Системный подход организует исследование объекта во всем его многообразии и взаимосвязях его элементов, что в результате дает нечто большее, чем их изолированное друг от друга изучение. Еще Аристотель утверждал: «целое больше суммы его частей», и это положение даже в настоящее время остается выражением сути системного подхода.
Потому именно системное исследование с позиций криминалистики уголовного преследования и защиты от него как единого объекта под углом изучаемых этой наукой закономерностей позволяет в первую очередь оптимизировать деятельность профессиональных его участников. При этом системный подход позволяет разрабатывать средства оптимизации их деятельности с учетом познания того, как эти закономерности и отдельные результаты их проявлений используются субъектом, чья профессиональная функция противоположна профессиональной функции другого субъекта. И каждая из этих видов деятельности, их оптимизация неукоснительно предполагает познание и учет деятельности противостоящего субъекта. В конечном счете это оптимизирует и саму науку, изучающую эти проблемы, – криминалистику. Она становится, по Аристотелю, «больше суммы составляющих ее частей».
С удовлетворением можно отметить, что данная точка зрения приобретает в настоящее время все больше сторонников, в том числе из среды работников органов уголовной юстиции.
Позволю себе некоторое образное сравнение. Все представляют, что такое футбол: зеленый прямоугольник, очерченный белыми линиями; бегают по нему более двадцати человек, поделенные на команду А и команду Б. Команда А пытается завладеть мячом и загнать его в ворота команды Б. И наоборот. А главный на поле – судья, в нужные моменты свистящий, показывающий желтые карточки, удаляющий время от времени проштрафившихся с поля и засчитывающий голы. Но все футболисты соблюдают одни и те же правила и – главное – бьют по одному мячу. И что наиболее важно: в любом случае полет мяча независимо от того, футболист команды А или команды Б бьет по нему, подчиняется одним и тем же закономерностям.
Вот и у криминалистов – одно поле, которое называется уголовное судопроизводство. Очерчено оно одними и теми же самыми линиями, именуемыми уголовно-процессуальным законом. И правила игры им же, уголовно-процессуальным законом, установленные. И судья один – следящий за соблюдением командами правил игры и, в конечном счете, подводящий его итоги при осуществлении правосудия. И команда А – команда уголовного преследования, и команда Б – защиты от него, играют одним мячом – уголовно-релевантной информацией по делу, по которому осуществляется уголовное преследование и профессиональная защита от него. И полет этого мяча независимо от того, кто им в определенный момент владеет, подчиняется единым закономерностям информационно-познавательной деятельности в области уголовного судопроизводства, составляющим, как известно, предмет науки криминалистики.
Подведем итог нашему пониманию предмета науки криминалистики.Криминалистика есть наука об уголовно-релевантных закономерностях преступной деятельности, возникновения и существования информации в результате совершения преступлений, ее собирания, исследования, использования и оценки и основанных на познании этих закономерностей средствах и методах информационно-познавательной деятельности дознавателя, следователя, специалиста, эксперта, прокурора и адвоката, каждым в соответствии со своей процессуальной функцией и полномочиями, реализуемыми в рамках динамической системы правоотношений, установленных уголовно-процессуальной формой для исследования преступлений.
Однако сразу же хотел обратить внимание: следуя приведенному выше государственному образовательному стандарту по курсу «Криминалистика», руководствуясь им, далее я все же буду излагать материал в целом применительно к деятельности следователя, имея под ним и других профессиональных представителей органов уголовного преследования.
3. Система, основные понятия и методы криминалистики
Наука криминалистика в изложенном выше понимании ее предмета представляет собой сложную, динамическую, открытую систему.
Это несколько замысловатое выражение на языке теории систем означает, во-первых, что криминалистика состоит из нескольких взаимосвязанных и взаимообусловленных подсистем; во-вторых, что она активно и поступательно развивается, реагируя на изменения криминальной и криминалистической практики; в-третьих, наконец, что она «не имеет заборов», открыта для включения в нее новых направлений, средств, приемов, методов, основанных на познании вновь открываемых закономерностей движения уголовно-релевантной информации и результатов их проявлений. Ограничение здесь может быть только одно: очерченная выше предметная область науки – уголовно-процессуальное исследование преступлений.
Дискуссии о системе криминалистики сопровождают всю более чем столетнюю историю этой науки. Если первые криминалисты, напомню, сводили ее по сути дела лишь к «полицейской технике» – использованию данных естественных и технических наук к расследованию преступлений (Н.И. Макаренко), то затем эту науку представляли состоящей из двух частей (техники и тактики – по И.Н. Якимову, либо общей и особенной части – по Б.М. Шаверу). В конце 1920-х годов XX века В.И. Громов ввел понятие «методика расследования преступлений», которым впоследствии стали обозначать самостоятельный раздел науки криминалистики. Были высказаны и иные мнения как о системе этой науки (в частности, А.А. Эйсман видел ее состоящей из пяти элементов), так и о том, что составляет содержание каждого ее звена, каждой подсистемы.
В конце концов в ходе этих дискуссий выкристаллизовалась общепринятая ныне система науки криминалистики, состоящая из следующих относительно самостоятельных, но, подчеркнем вновь, взаимосвязанных и взаимообусловленных подсистем:
1) общая теория криминалистики;
2) криминалистическая техника;
3) криминалистическая тактика;
4) криминалистическая методика.
Я согласен Р.С. Белкиным в том, что именно такая система криминалистики в настоящее время максимально адекватно отражает предмет данной науки [31] .
Для того чтобы дальнейшее изложение и этой, и всех последующих тем было наиболее предметным и целенаправленным, необходимо ввести определения основных криминалистических категорий, обозначающих подсистемы науки криминалистики и их содержание. Без комментария воспользуюсь тем, как их обозначает Р.С. Белкин в уникальной, единственной в своем роде в нашей литературе «Криминалистической энциклопедии» (М., 1997). Тем не менее сразу же оговорюсь: отдельные его определения с учетом своего видения предмета криминалистики вызывают у меня некоторые возражения и требуют уточнения, что я попытаюсь обосновать при изложении соответствующих тем курса.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
