Особая папка Кремля
Шрифт:
ПЕРЕБИВКА (время для рекламы)
НИКУЛИН:
Рухнул? Банк рухнул? А вы, Оля, откуда это знаете? Вы же тогда ещё в детсад ходили, надо думать (Никулин улыбается)
ОЛЬГА:
Да, но я в «Вышке» учусь, в Высшей школе экономики… Впрочем, возможно, этот банк рекапитализировали потом.. Всё же – один из старейших банков Англии… Кстати, до 1917 года это ведь был финансовый представитель Царской семьи в Англии… Там, кажется,
НИКУЛИН:
О! Какие кадры растут – да, Коля? … А зачем в английском банке эти вклады были открыты?
НИКОЛАЙ (глядя на Ольгу):
Ну, ведь дочери Николая Второго считались лучшими европейскими невестами. Это как бы их приданное в Европе было…
НИКУЛИН:
И что же с этими вкладами стало? Сейчас ведь это огромные деньжищи, надо думать…
ОЛЬГА:
Этого никто не знает. На них в 1960-е претендовала Анна Андерсон, которая называла себя спасённой Анастасией. Суды очень долго шли… десятилетия.
Сергей Никулин (включая негромко автомагнитолу – она играет «Money, money» группы «АББА»):
НИКУЛИН:
И что?
ОЛЬГА:
Итог был патовый. Кажется, в 1977 году в Гамбурге окончательный вердикт был вынесен: суд не может ни доказать, ни опровергнуть её само идентификацию… Так и остались деньги в этом банке…
НИКУЛИН:
Оля, откуда вы всё это знаете?
ОЛЬГА:
Это всё на Западе хорошо известно было давно. И книг об этом немало вышло. Ну, после 1991 года и у нас эти книги перевели, опубликовали…
Машина едет по улице Адмирала Макарова. Никулин, прощаясь, даёт Николаю и Ольге свои визитные карточки:
НИКУЛИН:
Оленька, могу предложить вам работу в моей московской конторе. Ну, старшим экономистом сразу не обещаю, но баблом не обижу. В конверте сразу три тонны в месяц положу…
ОЛЬГА:
Почему в конверте? Серые схемы? От налогов уходите?
НИКУЛИН:
А как же. Дураков у нас нет. Давно уже – только так. Ну, самые крутые, олигархи, могут позволить себе и по белому платить. Но мы до этого ещё не доросли… Растём-с.
(Поворачиваясь к водителю)
Так ведь, Игорёк? Останови здесь – вот и РГВА, военный архив твой Коля. Вы вместе выходите?
НИКОЛАЙ:
Да, вместе. Увидимся… Может быть…
Николай и Ольга выходят из машины. Из неё доносится ещё мелодия «Money, money, money» (Сергей
ОЛЬГА (указывает на здание РГВА):
Вот, князь, твои военные архивы. А я здесь рядом живу, через два дома.
НИКОЛАЙ:
Увидимся вечером? Можно к тебе зайти?…
ОЛЬГА (улыбаясь):
Ну… если интересное что-то в архивах найдёшь. Впрочем, если и не найдёшь, запиши мой мобильник…
Николай достаёт свой мобильник, записывает номер в память, звонит. (звонит мобильник Ольги).
НИКОЛАЙ:
Теперь и у тебя мой номер есть.
ОЛЬГА:
Хорошо, до вечера… князь… Дома у меня всё есть, так что не напрягайся особо… с икрой и дорогим вином. Я вижу, ты хоть и князь, но не «крутой», как твой приятель.
НИКОЛАЙ:
Он мне не приятель. Просто – одноклассник.
ОЛЬГА:
Я заметила, что не приятель. Ладно, до вечера. Звони. .
Николай идёт в РГВА. Ольга – домой.
2012 год, 19 июля. Москва. Квартира Ольги. .
Действующие лица – Николай и Ольга
Квартира Ольги. Они в постели. На столе в вазе – красивый букет красных роз. Ольга ласково треплет его голову, рассматривает старинный нательный золотой крестик.
ОЛЬГА:
Старинный… Откуда он у тебя? От матери?
НИКОЛАЙ:
От деда Георгия. Он умер восемь лет назад. А у него – от его матери.
ОЛЬГА:
Сколько он прожил?
НИКОЛАЙ:
Долго. Он в 1919 году родился. Но родители его пропали в Гражданскую, в том же 19-м… Вроде бы в Каменец-Подольске. Его отец был поручиком царской армии – поручик Александр Чайковский, из крестьянской семьи. То ли Чайковский, то ли Гайковский. А мать деда – моя прабабушка – Анна Романовская в девичестве. Из княжеского рода, как дед утверждал… По крайней мере так ему старики Чайковские говорили.
ОЛЬГА:
Какие старики? Если они в 19-м пропали, кто же твоего деда воспитывал?
НИКОЛАЙ:
Он у стариков Чайковских воспитывался. Он даже не знал, то ли это его приёмные родители, то родители его отца, моего прадеда. Отец его то ли Чайковский, то ли Гайковский. Я сейчас точно не помню. Да дед иногда путался в воспоминаниях – он недолго у них жил вроде бы. И отца не помнит. Он к Чайковским вроде и не приезжал. Ведь белый офицер был. Сгинул где-то.