Особая помощь
Шрифт:
– Оскар? – зовет Инесса.
– И что ей опять надо? – бурчит он, глянув на Алесандру так, словно их действительно что-то связывает.
Что-то чуть большее, чем постель.
– Наверняка ничего серьезного, но лучше сходи, – говорит ему Алесандра. – Иначе, она ворвется сюда, как сегодня, когда мы принимали душ.
Оскар послушно покидает стол, не позабыв чмокнуть в макушку свою «любимую». Алесандра протяжно вздыхает, словно прощается с ним на долгие часы.
И почему я сейчас представляю, как они «принимали душ»?
– А вы очень
– Девки-однодневки, – любезно помогаю я.
Алесандра сдержанно поднимает на меня глаза.
– Как вы познакомились? Рассказывай!
– Да, Алесандра, нам всем очень интересно, как и когда это произошло? – Нарочно складываю руки на столе, подаюсь вперед. – В подробностях, пожалуйста. Мы их очень жаждем.
– Прям в подробностях? – со скрытым вызовом в глазах, уточняет она. – Уверен, что осилишь?
– Ого! – тянет довольный Николас. Ещё только утро, а он уже в том состоянии, когда женский голос кажется ему сладостным стоном. Озабоченный придурок. – Кажется, нас ждут пикантные детали!
– Вот же идиот! – фыркает Мерлин, и всё же с любопытством ждет от Алесандры продолжительную историю. – Пожалуйста, расскажи!
Но Алесандра смотрит на меня. То, что я ей не нравлюсь – факт. Раздражаю – естественно. Пусть и по маленькому, но всё же камешку, рушу планы, которые она так старательно выстраивала – однозначно. В её голове «любовь до гробовой доски», шикарная свадьба, развод и огромные алименты на детей. Среди моих многочисленных друзей и знакомых таких лопухов процентов семьдесят. Забавляет ли меня тихонько доставать её – ещё как!
Алесандра оглядывается, а потом с улыбкой смотрит на жаждущего подробности Николаса. У того буквально слюна из открытого рта стекает.
– В деталях? – дразнит она.
– Да, черт возьми, да!
Ральф смеется, снимает его обалдевшую рожу на камеру в смартфоне.
– Хорошо, – улыбается Алесандра, смущенно опустив взгляд. – Только не говорите Оскару, что я рассказала. Ему очень нравится эта история и он хочет, чтобы она была только нашей и никто о ней не знал.
Я не в силах сдержать смешок. Выпиваю свой сок, откидываюсь на спинку стула, чтобы поудобнее было. Как-никак, надо с достоинством выслушать и принять брехню. Девчонка то стараться будет.
– Месяц назад мои подруги пригласили меня в загородный клуб на выходные. Весь день мы загорали у бассейна, пили коктейли – отдыхали. Идти вечером в ресторан не было желания, но они настояли. И сейчас я им безмерно за это благодарна.
– Ясно, ясно, – торопит её, Николас. – Продолжай.
– Сидим мы за столиком: кто в телефоне, кто в прямом эфире, кто болтает, кто пьет. И тут вдруг официант приносит нам корзиночку со сливками. Похожую на одну из этих, – кивает она на тарелку с десертом. – Мы не заказывали ничего подобного, а он говорит, что это для меня. Угощает один из гостей ресторана. –
– Ты, наверное, начала сразу головой крутить? – предполагает довольная рассказом Мерлин. – Мол, кто он? Где он?
– Нет, – усмехается Алесандра и задевает меня торжествующим взглядом, – я решила сделать так, чтобы он сам дал о себе знать.
– Каким образом? – подается Мерлин вперед.
Поддев безымянным пальчиком сливки, Алесандра поднимает руку и медленно слизывает белый крем. Влажный язык проходится по всей длине пальца даже там, где нет этого чертового крема. Она наслаждается вкусом, закрыв глаза. Потом медленно поднимает веки, берет в руки пирожное и, глядя на него так, словно перед ней самый лучший член в мире, неспешно слизывает белый крем.
Долбаный белый крем.
Влажным и розовым язычком.
И вдруг пирожное падает на её грудь, пачкает песочного цвета майку. Мерлин ахает. Хочу вновь усмехнуться неряшливости недоделанной актрисы, да только не получается. Вместо этого, как завороженный бегающим туда-сюда воробушком кот, пялюсь на белый след от крема на её чуть загорелой коже. Алесандра проводит по ней пальцем, та наверняка горячая. Хватаю свой стакан, но он пуст. Она вновь облизывает палец. Смыкает его полными губами, прикрывает глаза.
– А потом подоспел Оскар и сказал, что не позволит больше никому смотреть на то, как я ем пирожное, которым он меня угостил, – как ни в чем не бывало завершает она свой…рассказ-демонстрацию. – Как-то так.
– Уау! – тянет обалдевшая Мерлин. – Клянусь богом, я только что чуть… Ты чертовски хороша!
– Только Оскару ни слова! – веселится негодяйка, из-за которой у меня сейчас шорты по швам трещат. – Ну, что? Я утолила ваше любопытство?
Смотрит на меня. Знает, что произвела на каждого из нас впечатление. Упивается этим.
– С полна, – подмигиваю я. – А ты профессионал. Так ловко завладеть мужским вниманием и удерживать его – класс! И где такому учат? Или всё приходит с опытом само собой?
– Быть женщиной – целое искусство, – отвечает она мне. – Внутри которого есть свои многочисленные категории.
– И ты в совершенстве владеешь всеми, я прав?
Мы упрямо смотрим друг на друга, хотя и стараемся улыбаться. Оскар появляется как раз в ту секунду, когда её мягкий ротик приоткрывается, чтобы дать мне очередной уклончивый ответ.
– Всё в порядке? – спрашивает она, задрав голову. Оскар позади, опускает руки на её плечи.
– Да. Ты не против прогуляться по палубе, а потом понырять?
– …Я очень даже «за»!
Она поднимается, Оскар берет её руку в свою.
– Заканчивайте уже животы набивать и пойдемте плавать! – говорит он нам напоследок.
Они удаляются, Алесандра что-то шепчет ему на ухо, оба смеются. Оскар опускает свою ладонь на её круглую попку в коротких джинсовых шортах и сжимает пальцы.