Особая жестокость
Шрифт:
На пороге появилась Гордиенко и отвлекла судмедэксперта от философских рассуждений.
– Ты меня всё-таки спасла. Правда от обвинений в убийстве, а не от алкоголизма.
– Тоже неплохо, – сказала Гордиенко и подошла к Рудову ближе.
Андрей приобнял психолога и поинтересовался.
– Ну, что там со слухами?
– Я думаю Яна не будет болтать, – с улыбкой произнесла Ирина.
В морг без стука ворвалась следователь.
– Не самое романтическое место для встреч вы выбрали, – бесцеремонно прокомментировала девушка. Что там у нас по вчерашнему трупу?
– Скоро
Ирина выскользнула из объятий Андрея. Со вздохом, подумав, что уж эта то особа молчать не будет.
– Мне нужно раскрыть это дело в кратчайшие сроки. У покойного много связей, которые на меня давят. Если что-то новое случайно найдёте – сообщите, – скомандовала Екатерина.
– Серийный убийца пока не оставляет улик, – вмешалась Ирина.
– С чего вы взяли, что это не обычное единичное преступление. Никаких признаков серии нет.
– Это уже четвёртый случай.
– Меня не интересуют никакие случаи, кроме вчерашнего.
– Но профайлинг..
– Псевдонаучная хрень и точка.
Следователь ушла также внезапно, как появилась.
– И зачем меня взяли в штат, если не верят в такие методы поимки преступников?
– Чтобы отчитаться, что эксперимент проводится, и в России также используют современную методику. Как будто ты не знаешь зачем?
– Для красивых слов в отчёте.
– Вот именно.
В обитель судмедэксперта вошла полная пожилая женщина. Кажется, она бежала, потому что никак не могла отдышаться. Андрей вопросительно посмотрел на старушку.
– Я мать Павла Васильева, покажите мне его тело. Это не может быть он, Марина ошиблась. И что за жена, не в состоянии разобраться её супруг или нет!
Судмедэксперт продемонстрировал женщине труп.
– О, Боже! Она его убила!
– Кто? – не понял Рудов.
– Марина. Говорила я ему, чтобы не женился. Не пара она моему мальчику.
В помещение степенно вошёл дедушка с тростью.
– Ты уже устроила истерику? – обратился он к пожилой женщине. – Простите мою жену. Она не в себе.
– Наш ребёнок мёртв, а тебе всё равно!
– Прекрати! Его уже не вернуть. Нужно, чтобы убийцу наказали. Уже известно кто он?
– Нет, насколько я знаю пока никого не нашли, – сказал Андрей.
– А где Юленька?
– Она поехала к Марине.
– Что? И ты отпустил её одну. Вдруг, она её тоже убьёт?
– Кто? Марина? Она мухи не обидит.
– Послушайте, поднимайтесь к следователю или к оперативникам. Может, сможете им помочь, – спокойно произнёс судмедэксперт. Я вас провожу и заодно занесу им заключение. Андрей вместе с родителями убитого поднялся в кабинет к Антону и Яне.
Капитан пила кофе и заполняла какие-то бланки. Майор метался из стороны в сторону и что-то возмущенно рассказывал. Андрей передал заключение и родителей Павла Васильева в руки полицейских.
Мать сразу высказала своё мнение об убийстве. Отец молчал. Антон спокойно попросил их паспорта. Любовь Федоровна и Константин Михайлович прочитал он вслух.
– Почему вы думаете, что убила супруга?
– А кто ещё? – возмущенно спросила мать. –
– Вы что думаете? – обратилась Яна к Константину Михайловичу.
– Расследовать дела – ваша работа. У меня нет предположений. А Марина обращалась с ним как с маленьким ребёнком. Единственная её ошибка, что она угробила все мои старания по воспитанию из него настоящего мужика. Съехал от мамочки-наседки и женился на такой же. Сопли ему подтирала.
– Прекрати так говорить о нашем сыне. Он, между прочим, был топ-менеджером в крупной фирме в отличие от тебя – простого электрика.
– Да, у меня мужская работа, а он штанишки в офисе просиживал.
– Мы можем поговорить с вашей дочерью? – вмешалась Яна.
– Поехали! Вдруг, дочку там убивают, – сказала Любовь Федоровна. Отец Васильева вздохнул.
– Я на машине. Вы с нами? – обратился Константин Михайлович к полицейским.
– Нет, мы на своей за вами поедем, – сказал майор.
Пожилые супруги сели в красные Жигули, а полицейские в тойоту Антона. Жигули притормозили у четырнадцатиэтажной новостройки. Константин Михайлович набрал номер квартиры на домофоне, супруга покойного открыла дверь. Пока сотрудники полиции и супруги Васильевы ехали в лифте на десятый этаж, пожилая пара спорила о том может ли невестка убить их дочь. Мать, нервная система которой уже не выдерживала страшных предположений, метнулась в квартиру, как только двери лифта открылись. Она звонила в дверь, пока на пороге не появилась изумленная такой настойчивостью Марина. Любовь Федоровна забежала в квартиру и, не обнаружив дочь в комнате закричала:
– Юленька, ты где? Ты жива?
– Да, мама, – раздался из кухни раздраженный женский голос.
Марина продолжала удивленно смотреть на Любовь Фёдоровну, пораженная поведением свекрови, которая чуть не сбила её с ног, когда влетела в кухню. Юля пила чай и вытирала пальцами заплаканное лицо. Девушке на вид было лет двадцать пять, наверно, она поздний ребёнок. Собиралась явно наскоро: в спортивном костюме, кроссовках и собранными на затылке в пучок волосами.
– Юлия, нам нужно поговорить с вами. Мы из полиции. Девушка сделала глоток из кружки.
– Хорошо. Спрашивайте.
Антон попросил родителей и супругу покойного оставить их.
– Ваши мать и отец не могут договориться насчёт кандидатуры убийцы. Может у вас есть версии?
– Нет. Мама наверно говорит, что это Марина. Не верьте ей, невестка совершенно безобидный человек. Не представляю, как терпела характер моего братца, но убить бы не смогла. А мать всегда сюсюкала с Павлом, видимо чувствовала вину.
– Из-за чего вину? – уточнила Яна.
– Отец его бил в детстве. У него это называлось мужским воспитанием. Мать не могла защитить Павла, поэтому компенсировала тем, что приносила горячие обеды в постель. Брат в свою очередь, вымещал злобу на ней, мог швырнуть тарелку каши в стену и сказать, что она невкусная, но мать не сердилась, а пыталась его пожалеть. Он отталкивал и кричал, чтобы она ушла.