Особенности национального сыска

Серегин Михаил Георгиевич

Если же принимать за основную версию самоубийство, то необходимо выяснить подробности о личности Пяткина у его родственников или людей, хорошо его знавших. По тому мнению, которое у меня сложилось о Михалыче, он мог повеситься только в состоянии белой горячки... Однако, как я выяснил лично, чтобы напоить его до такого состояния, надо было изрядно постараться. Придумать еще какую-нибудь более или менее вразумительную версию я, честно говоря, не мог. В голову лезли всевозможные дикие предположения, наиболее приемлемым

из которых было роковое влияние потусторонних сил.

Я посмотрел на часы. Было уже половина девятого. Я решил, что бармен Юра уже на месте и мне пора зарядиться. Внешне жизнь гостиницы с утра выглядела обычной. Горничные сновали по номерам, Арнольдович по-прежнему олицетворял гостиничную статую Свободы, бармен Юра интенсивно протирал стаканы за стойкой.

Я буркнул бармену слова приветствия и попросил джина с тоником. Юра молча протянул мне фигурную бутылочку. Я не спеша выпил, после чего сказал:

– Дай что-нибудь пожрать и налей кофе.

Юра так же молча приготовил мне большой гамбургер и засунул его в печь. Наконец он прервал молчание и спросил:

– Ну, что новенького в нашей богадельне?

– Пока не знаю... У тебя вчера Михалыч спиртное покупал после работы?

Юра внимательно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

– А кто покупал?

– После работы – никто. У меня в баре, как правило, персонал полной тарой не покупает – цены кусаются, да и ассортимент слишком мажорный. Так, чтобы поправиться с похмелья, могут стопочку попросить... Или, наоборот, после работы в легкую накатить.

Потихонечку в бар стал прибывать народ. Через некоторое время я заметил, что рядом со мной за стойкой сидят еще двое. Допив кофе и поставив чашку на стойку, пошел к выходу компьютерщик, по совместительству ухажер секретарши Олечки. Через некоторое время, пока я дожевывал свой бутерброд, покончил с завтраком сидевший рядом со мной Костя-электрик.

– Юра, – обратился я к бармену. – А что это за парень, который только что здесь завтракал? Я его в приемной Челобанова часто вижу.

– Это наш программист, Валентин. Он у нас на полставки работает. Собственно, не только у нас, а во всей гостинице. Подрабатывает во многих фирмах. Век всеобщей компьютеризации, – усмехнулся Юра. – Скоро, наверное, и ко мне в бар какой-нибудь Ай-би-эм поставят, чтобы вместо меня сдачу выдавал.

– А где он еще работает?

– Не знаю точно, где-то на пятом этаже. Там какая-то молодежная организация есть. Туда многие из нашей молодежи заглядывают. То ли «Русский легион», то ли еще что-то там русское...

– «Русская колонна?» – подсказал я ему.

– Да, точно.

– А чем они занимаются? Дискотеки, что ли, организовывают?

– Не знаю, мне это малоинтересно. Сходи да узнай, – флегматично ответил Юра, протирая стаканы.

– Да я вроде уже и не молодежь, – грустно вздохнул я и, допив кофе, прикупил

еще несколько бутылочек джина с тоником.

Занеся их в свой номер, я отправился к Челобанову. Он сидел в кабинете, рядом с ним находились секретарша и администратор, строгая женщина лет сорока по фамилии Рыкункова. Она являла собой тот нечастый случай, когда фамилия полностью соответствует натуре человека.

– Владимир Александрович, присаживайтесь, подождите минуточку, – сказал Челобанов. – Мы сейчас закончим.

– Олечка, – продолжил директор свои указания, прерванные моим приходом. – Еще раз повторяю – двух старых придурков переселить на пятый этаж, в пятьдесят первую.

– Сергей Антонович, – требовательно сказала Рыкункова, – пятьдесят первая находится прямо у служебной лестницы.

– Ну и что?

– А то, что все эти чердачные пары будут ходить прямо мимо них! – нервно заявила Рыкункова.

– Какие еще пары? – раздраженно спросил Челобанов.

– Вы знаете прекрасно, о чем я говорю! – посмотрела Рыкункова прямо в глаза директору.

– Ах, вы об этом! Но чердак же закрыли...

– Вчера замок взломали.

– Ну так закройте его еще раз, на два замка! – Санчо явно нервничал.

– А некоторые особенно ярые использовали лестничную клетку перед чердаком! – возмущенно заявила Рыкункова.

– Что, прямо на лестничной клетке? – удивился директор.

– Да! Сама лично вчера их согнала!

«Господи, какой облом!» – подумал я, вспомнив о том, как вчера застал парочку перед чердаком.

– Безобразие! – вскричал Челобанов. – Кто это?

– Сотрудники одной из фирм, которые арендуют у нас помещение.

– Немедленно выясните, какая это фирма, я лично буду говорить с директором.

– Бесполезно, – глумливо проговорила Рыкункова. – Потому что это лично директор и был.

– Да ну?! – искренне удивился Челобанов. – Работали бы они у меня – как шелковые ходили бы!

– Да уж не зарекайтесь, Сергей Антонович! – вздохнула Рыкункова.

– Что вы имеете в виду? – Санчо грозно нахмурился.

– А то, что некоторых наших сотрудников очень часто подолгу ищут... Вчера мне понадобилась наша новенькая молодая горничная, – поджав губы, произнесла Рыкункова, – так я искала ее сорок минут.

– Ну так нашли?

– Да, она сказала, что убиралась в номере нашего постояльца.

– И в чем же дело? – недоуменно спросил Челобанов.

– А то, что этот мужчина – одинокий командированный с Алтая!

– Ну, знаете ли, это лишь наши предположения...

– Нет, не предположения! – продолжала настаивать администратор. – У этого командированного вчера убиралась Раиса Ивановна, и в сегодняшней уборке не было никакой необходимости.

– Ах вот что?! – глаза Санчо округлились. – Мало мне хлопот с постояльцами... Уволить к чертовой матери!