Особенности национальной учебы

Ланцов Михаил Алексеевич

При первых встречах она ему казалась какой-то размытой фигурой, проступающей из-за вуали. Потом — стройной женщиной, утонченной и изящной красоты. Здесь же она чем-то напоминала Галадриэль, призвавшую силу, из экранизации Хоббита. Там, в башне некроманта. И удивительно красивая, и ужасная одновременно.

— А ты как тут оказалась?

— Так это мой дом. — оскалилась она. — Мы в Сером мире.

— Я ничего не вижу. Только темноту. Почему он Серый?

— Первые сорок суток тут никто ничего не видит. Их в это время пожирать одно удовольствие. Потом те, кто не желают упокоиться,

словно бы просыпаются, начиная жить в этом мире.

— А ты меня можешь пробудить? Я ведь тебя увидел до срока.

Она нехотя кивнула.

И темнота вокруг мужчины отступила.

Несколько секунд.

И Илья увидел у своих ног собственное тело, над котором суетилась Нефтис, Белла и Оби с Уми. А вокруг шел боя. Леший сдох. Вон валялся. Голову ему разнесли совершенно, оставив после нее только кровавое месиво, разбрызганное по округе.

Бой же начался из-за того, что свора, собранная лешим, бросилась в атаку, выполняя его последний приказ. Зомби и гули его приняли. Даже несмотря на смерть Ильи. «Дом спящих» давал стойкость сам по себе, а поднятых «Зовом» удерживало колечко, украденное Леориком у Ашма-дэва.

— Ты им нужен. — вкрадчиво произнесла Марийка.

— Не хочу. Просто не хочу. Как же я устал… — тихо произнес Илья.

— Не хочу тебя разочаровывать, но смерть не дает покоя и отдыха. Если тут останешься — будешь крутиться похлеще живого. Здесь волчье место. Чуть отвлекся — сожрали. А на перерождение пойдешь, так там новая жизнь. И не обязательно в люльке валяться станешь. Может, тебя в какого зомби запихнут, и ты ближайшую тысячу лет будет сортиры чистить. Отдохнуть ты сможешь только там, — махнула она рукой. — Как дела разгребешь. И, поверь, я бы все отдала за то, чтобы снова стать живой. А если и мертвой, то как твои гули, дабы в одном мире сидеть, да с мечтой о превращении в гомункула.

Мужчина мрачно уставился на нее.

— Что смотришь? Я не вру. Чем угодно могу поклясться.

— Почему я еще тут? Нефтис не применила кольцо?

— Применила. С тебя второе сняла. А оно тебя как цель не определяет. Ты тут, потому что ты сам этого хочешь. Возвращайся.

Илья нахмурился. Марьянка же продолжила:

— Слушай, с лешим изначально все выглядело плохо. Этот засранец пытался тебя спровоцировать на нарушение слова и воспользоваться ситуацией. Он бы не ушел, пока ты его не атаковал. И раздражал бы чем дальше, тем больше.

— И все же он сдох.

— Ты удивил его. Эти твои штуки. Он был к ним не готов. Так-то лешие очень живучие с хорошей защитой от магии. Его расчет был на то, что ты бы его атаковал — в ответ клятва тебя выключила. И он бы этим воспользовался.

— А разве не баш на баш по магической клятве?

— Это если бы ты его убил. А при атаке на переговорах — в ответ прилетает парализация на четверть часа или больше. Все зависит от силы удара. Вообще тебе бы изучить механизм действия магических клятв. Он хорошо известен.

Илья скривился, словно от зубной боли.

— Задумайся. — продолжала Марийка. — Ведь сейчас ты просто не хочешь жить. Поэтому и кольцо воскрешения не работает. Это сила нарушенной клятвы

тебя обратно не пускает. Мое вмешательство даже потребовалось. А карга до тебя не дотянулась. Магические клятвы карают сурово и куда опаснее, чем кажется. Урок на будущее — без нужды их не давай и используй с умом. Подбирай слова.

Мужчина помолчал.

Он прекрасно понимал — да, кикимора права. Илья и сам видел, что леший не собирался договариваться, а пришел его провоцировать. Поставив в тупик. Уходить, завершая переговоры он не собирался. И вести их тоже. Подвесив ситуацию.

Тогда он не понял — зачем.

И поступил так, как получилось. Пойдя на нарушение собственного слова, за что его прямо сейчас что-то давило. Сильно. Совесть? Видимо она. И какое-то чувство вины, прямо удушающее от одной мысли вернуться.

Стало стыдно.

Снова как ребенка провели.

Он ведь тут, в магических мирах уже больше месяца. И так развести. Леший, видать, опытный был в таких делах.

Тяжело вздохнув, он решил сменить тему:

— Пойдем со мной. Как эти призраки, как Леорик.

— Нет.

— Почему?

— Я ценю свою свободу. Не хочу никому прислуживать.

— Понимаю. — кивнул Илья. — Мы можем поддерживать сотрудничество? Например, выдергивать тебя на помощь за оплату.

— Ты проклянешь тот день, когда я согласилась.

— Отчего же?

— Карга умеет держать меня в руках. Они все умеют с духами работать. Врожденные способности.

— И она тебя пока не поработила?

— Ей нельзя. Запрет магический. — расплылась в улыбке Марийка. — Только добровольную клятву взять с меня в силах. Но вот причинить боль и прогнать — это пожалуйста. И видит она всех духов, даже тех, которые скрываются. Карги одним глазом глядят сюда — в Серый мир.

— В чем проблема нашего сотрудничества?

— Во мне. Я буду нарываться. Такова моя природа. Мы подеремся. И ты меня убьешь. Оно мне надо?

— Ты же сбежала в прошлый раз.

— Так и ты был нулевого чаран.

— Думаешь, не стоит?

— Вообще.

— А с каргой?

— С ней можно иметь дело. Но ты же из мира этого уйдешь, а она тут живет. Так что это тоже особого смысла не имеет.

— Слушай, ты сказала, что тут волчье место. И что свежие души, сидящие в коконе тьмы, легко пожирать. А почему ты не накинулась на меня?

— Дэв получается, когда на душу живого накладывают печать. На душу. Так что дэв и в Сером мире — дэв. Я и тогда крепко думала, перед тем, как на тебя нападать. А сейчас… да еще здесь… Тут вопрос скорее стоит в том, почему ты меня не сожрал.

— Ты тут очень необычно выглядишь. Я тоже?

— Разумеется.

— Покажешь? Ты же дух и можешь меня свой облик.

— Тут мы в истинном облике. Это там, в материальном мире, можно играться. А тут — нет.

— Показать не сможешь?

— Покажу. — произнесла Марийка и перед ней возник какой-то круг здоровый — в метр диаметром, не меньше. — Это зеркальный щит. Тут есть твари, которых победить можно, только отразив их облик на них. Ты можешь в него посмотреться без последствий.