Особенности национальной учебы

Ланцов Михаил Алексеевич

Так что Илья плюнул, и отдал зомби приказ подчистить «поляну». А потом отряд пошел дальше…

После гибели лешего карга сразу же восстановила контроль над этой частью леса. Из-за чего путешествие вновь стало очень приятным и комфортным.

Разве что шли молча.

Все.

Вообще.

Размышляя кто, о чем.

Илья о своих делах, его спутники — о нем, пытаясь осознать, во что же они на самом деле вляпались. Карга же и кикимора переглядывались, но не мешали. Хотя мужчина подозревал, судя по их ужимка, они телепатически общались. Но не мешали и ладно.

И

вот — лес закончился.

Они вышли на опушку, за которой простиралось большое поле, вроде ленты полосы отчуждения — с пару километров шириной. Ну и крепостная стена за ним. Большая, массивная. С пятиэтажный дом. И вся рунами какими-то покрыта, поблескивающими.

— Вот милок, как и обещала, стена, — махнула рукой карга. — Дальше ты уже сам. Мне в каменные земли пути нет.

Илья кивнул, принимая ответ. Но как-то разочарованно.

— Али не рад?

— Так и есть. Не рад. В лесу было хорошо. Вот, думаю, может у тебя тут пересидеть? Чего по скалам бегать? Рано или поздно за нами придут. Ну или уляжется все.

— Не уляжется. Леший был прав. Комора уже знает, что ты в лесу. Он и сдал. С лесом они работать не умеют, но, будь уверен, через пиратов и разбойников купят у ушастых лесных жителей нужные артефакты. Это вопрос двух-трех дней максимум. И найдут тебя тут. А как обнаружат — армии введут. Ты-то, может, и отобьешься, а лесу конец. Я о заклад могу биться — в этот раз белых магов оснастят подходящими артефактами. И красной, и черной стихии. Так что от леса палка на палке не останется.

— Гонишь, значит?

— Не те силы у меня, чтобы гнать. Прошу. Но как с Коморой замиришься, милости просим. — произнесла Баба Байя.

Илья не стал ничего говорить.

Просто принял ответ и сел на опушке, прислонившись к дереву.

Призраков он отправил искать проход на ту сторону, а сам занялся ревизией того, что удалось собрать во время этого похода.

Колечко, подаренное каргой в самом начале этого лесного забега, оказалось очень своевременным и полезным. На первый взгляд — пустяшная плата. Но на выходе одних только слез Арды набралось семь штук, а шариков крови Арды — за сотню.

— Слушай, а у лешего гнездо было?

— Нет, — покачала головой Баба Байя. — Ему зачем?

— А что он говорил про награду? Откуда бы он ее взял?

— Так клады. Он любит то тут, то там прикапывать что-то ценное. Но без него их не добыть.

— А он сейчас мог хорошо одарить?

— Сожалеешь, что помог мне?

— Нет. Просто любопытно.

— Если честно — не знаю. Никогда его клады не видела. Слухи слышала, но не больше. Что он туда складывает — одному ему ведомо.

— И что, теперь они так и будут вечность в земле лежать?

— Не знаю. Такого дурного лешего вообще вижу впервые. Прошлые мои знакомцы, впрочем, об этих делах тоже не болтали.

— Я их видела, — проявившись, сказала Марийка. — Ничего там особенно ценного. Золото, самоцветы, сферы душ. У него есть возможность вытаскивать это все из земли потихоньку.

— Зачем ему?

— Любят они такие вещи, как драконы.

— А можешь найти один клад, чтобы мы тоже посмотрели?

— Не веришь мне?

— Любопытно

же. Да и вот, подруге своей угодишь. Она ведь их никогда не видела. Как, кстати, он клады прячет?

— В Сером мире закапывает. Так-то ямку тут копает. Кладет. И волшебством переносит туда. Оттого просто глянув — не приметишь. Да и тут не откопаешь, пока он не вернет назад.

— Сможешь вернуть один такой? Ты же вон как сытно покушала за мой счет. Неужто не угостишь ничем в благодарность?

Кикимора скривилась.

Было видно — даже не собиралась. Но скосившись на каргу, кивнула и исчезла.

— Дурные они кикиморы, милок, дикие, — тяжело вздохнув, произнесла Баба Байя. — Мужика бы им. Да сами того не желают. Злоба у них к мужескому полу. Иначе бы воплощались полностью да семью заводили. Но нет. Злоба душит. Сам видишь, как на тебя смотрит, да себя ведет. Ну да ладно. Они все такие. Что с них взять? Давай лучше я тебе помогу все эти колечки да браслетики разобрать, что твои зомби собрали. Они ведь многие моей работы, снятые с убитых селян. Мню — большая часть — бесполезный хлам…

Через час призраки сообщили — нашли проход.

Нашли.

Под землей.

Там, за стеной, небольшая горная река вливается в горное озеро. Уходит под землю, и проходя под стеной, выходит в лесу, недалеко от сюда в лесном озере. Причем, что приятно, течение там, внизу, слабое. Когда-то пробило по трещинам, а потом вымыло мягкий грунт, оставив обширные затопленные пещеры с чистой водой.

— Там мутна живет, — пояснила карга.

— Это кто?

— Рыбка вроде змеи. Когда простая была, да магия ее изменила. Сказывают — из моря-окияна какой-то маг завез и там бросил. С гор часто тела приносит животных и утягивает под землю. Ими она и питается. Да стену «лижет», забирая себе часть сил, уходящих на ее поддержание. Комора знает о ней и не трогает. Хорошая ловушка. Они даже подкармливают мутну по возможности, скидывая ей павших животных, осужденных и так далее.

— Мне не пройти?

— Под водой ты как пойдешь? Дышать-то, чем будешь?

— «Дыхание Иора» у меня развито хорошо.

— Допустим. А драться с ней как будешь? У нее кожа такой толщины, что тебе копьем не пробить, как и теми твоими штуками, ну, которыми ты лешего убил. Еще и чешуей покрыта, отражающей магию. Да и сама она огромного размера. У нее одна голова ростом с тебя. И зубы — во. Поверь — тебе к ней лучше не соваться. Заматерела она за века. Сейчас — уже главное чудовище всей округи. Уступая, разве что горным драконам…

Так или иначе, но до лесного озера дошли.

Марийка так и не появилась.

Карга же продолжала Илью отговаривать. Но он закусил удила. Рассчитывая на то, что, прибив эту дрянь, сможет значимо снять красноту, если не полностью.

Вон — как лешего убил и толпу его тварей выкосил — немного отошла кровь с символа пути. Как умер — еще. Сейчас уже на четверть удалось снять. Хотя до следующего чаран было куда как больше. Видимо, уничтожая всякую дрянь, чистка идет сильно быстрее. И мутна отлично подходила на роль чего-то очень дурного. Хтоническая дрянь. Илья рассчитывал, что она смоет с него половину «покраски» или около того.