Особенности обучения диких котов
Шрифт:
– Леон, ты молодец, - она потрепала сына по макушке. – И вам спасибо, молодой человек. Сейчас мы её спасём.
– А она не будет против? – пробормотал Леон.
– Что поделать, это уже завтра. А сейчас ей очевидно нужна помощь.
Жанно с Леоном ещё за один шаг доставили Анну к дверям её комнаты, и оттуда уже затащили внутрь и уложили на кровать. И можно было возвращаться на вечеринку.
– Леон, ты уже вернулся, или ещё нет? – кажется, матушка некроманта всё понимает правильно.
– Нет ещё. Я буду позже. Пока, мама, - помахал
Жанно молча поклонился, и ещё за один шаг они оказались в клубе, где по-прежнему всё вопило и грохотало.
– Всё хорошо, да? – вцепилась в них Марианна.
– Наверное, её камеристка разберётся, - пожал плечами Леон.
– А ты что, и на учёбу так ходишь? – спросил Жанно.
– Почему хожу? Езжу, - усмехнулся тот. – На скейте.
– Супер. А если на мотоцикле?
– Не пробовал.
– А если попробовать? На следующей неделе?
– Можно, наверное, - Леон смотрел с изумлением.
– Договорились, - Жанно пожал ему руку и сбежал по лестнице вниз.
Прошёл мимо Флинна, взасос целующегося с девой-стихийницей весьма хищного вида, отмахнулся от Медведя Долле, который тащил в сторону лестницы наверх бутылку чего-то покрепче, чем пиво, и вышел в главный зал.
Там Анриетта Лимура руководила каким-то общим танцем с переменой партнёров. Жанно подхватил Роберту, балеринку с прикладного, они по утрам в соседнем зале занимаются, и встал в круг. Ну точно – несколько несложных совместных движений, и разошлись. И всем весело.
У него сменились ещё две партнёрши, а потом вдруг перед лицом возникли огромные тёмные глаза, а на плечи легли тонкие пальчики Лины Дюваль.
13. У тебя есть ты
Лина смотрела… с удивлением смотрела. Почти по-человечески. И менталист в Жанно даже уловил некий отблеск интереса к его персоне, неужели?
Так бывает, правда?
Музыкальная фраза закончилась, Лина ушла, к нему прибежала Клодетт. С ней можно смеяться о чём угодно и сочувствовать бедняге Анне. Потом приходили другие девушки, а музыка всё продолжалась, и – снова появилась Лина.
Однажды родители привезли и Жанно, и младших на каникулы к деду с бабушкой, давно это было, Оливье ещё даже в школу не ходил, а ему уже десять лет. И дед повёл их всех в мега-парк аттракционов и всяких развлечений. И получился чудеснейший день – возможность побеситься с младшими, крутиться на каруселях до посинения, есть мороженое, сладкую вату и попкорн – сколько в них помещалось, всего уже и не упомнишь, что они там делали. Но в какой-то момент мелкие устали, и они все сидели на большой скамейке – Жанно переводил дух, Мари-Изабель теребила новую, только что купленную куклу, а Оливье пошёл играть с другими детьми в песочницу. И что-то он там не поделил с какой-то столь же маленькой девочкой и прибежал к деду жаловаться – она не хочет с ним играть, её нужно стукнуть! Дед посмеялся и сказал, что стукнуть категорически нельзя, и все эти слова говорить тоже не нужно,
– Да ну, - сказал Оливье. – У меня ж нет никакой красивой игрушки, чего улыбаться просто так!
– У тебя есть ты, - сказал дед. – Смотри так, будто ты сам – ценность, и с тобой будет интересно.
– А если не будет? – Мари оторвалась от куклы.
– Тут два варианта. Или постараться, чтобы стало интересно, или зачем тебе тот человек, которому не интересен ты сам?
– А если она всё равно не будет играть с нашим Оливье? – не отставала Мари.
– Он-то хуже не станет, мы же его знаем, - и дед потрепал Оливье по макушке. – Он останется тем же, никак не изменится, мы всё равно будем его любить, правда же? Что нам какие-то девочки!
– Покажи, как посмотреть, - потребовал Оливье.
Дед усмехнулся… и показал.
Жанно понятия не имел, что понял младший братишка, но та девочка заинтересовалась легко, и потом их с Оливье с трудом оторвали друг от друга, когда родители девочки собрались уходить – дети хотели играть дальше. А сам Жанно позже попытался потренировать такой взгляд и улыбку на девчонках в школе, и оно, чёрт возьми, работало! Чаще всего работало. А если вдруг нет – он помнил дедовы волшебные слова о том, что он-то у себя в любом случае останется.
И сейчас воспоминание пронеслось молнией, а губы сами сложились в улыбку. Посмотреть, чуть шевельнуть ресницами. О нет, я так просто мимо шёл. Но я неплох, весьма неплох, сам по себе, можно проверить…
Жанно не сразу понял, что случилось, но они с Линой как-то выпали из круга, успев до смены партнёров, и теперь стояли, обнявшись, у стены, в свете истерически мигающих магических огней. Он не сводил с неё глаз… она, кажется, даже немного смутилась, но потом взяла себя в руки.
– И что же? – спросила.
А дышит-то, дышит – совсем не спокойно, будто он ей тоже симпатичен.
– Как скажешь, - он чуть отпустил руки и снова улыбнулся. – Скажешь – повернусь и уйду, и не оглянусь ни разу.
Она помолчала, потом как будто решилась.
– Ты… где живёшь? Не один ведь, так?
– Нет, - согласился он. – Но номер в гостинице решает вопрос.
Он никогда не пробовал, но слышал, что работает.
– Вот ещё. Я живу недалеко… если не боишься.
– И чего мне следует бояться? Говори сразу, я хотя бы знать буду, - смеялся он.
– Мало ли, вдруг у меня живут хищные коты, которые не любят делиться вниманием хозяйки?
– Я, знаешь ли, тоже тот ещё кот, - не зря Саважей называют дикими котами, и в гербе у них кот не зря, ой, не зря!
– В самом деле? Тогда пошли, - она поглядывала на него из-под густых ресниц, испытывала.
– Пошли, - он не раздумывал ни минуты.
Она нашла свою элегантную сумочку, он взял рюкзак. Помахал Клодетт – та стояла в фойе с какой-то девчонкой, они по очереди пили минералку из одной бутылки. И двинулся в неизвестность.