Особенности разведения небожителей
Шрифт:
— Не дождешься, — хмыкнула я. — Тайновы в неволе не размножаются.
— Ничего. Для таких вот не согласных размножаться наш зоопарк и создан. Переучим, — оскалился он и положил голову мне на колени.
— Сам сначала научись. — Я ущипнула его за мочку уха так, что та порозовела. И даже вздрогнула, когда в ответ раздалось отчетливое «мр-р-р-р» откуда-то из недр его организма.
Мы оба замерли, надо сказать. Яоши, кажется, сам от себя не ожидал.
Я тихонько выдохнула, пинками прогнала из головы радостный сабантуй гормонов и вернулась к прежней теме:
— Это иллюзия,
— М-м? Он меня обнаружил? Но как?! И почему тогда сегодня…
— Да лучше бы тебя. Похоже, он нашел хвост того, кто на вас напал, и уже готов за него дернуть.
— Только не говори, что у тебя тоже лисья интуиция! Может… может, тогда отправишь письмо его матери? Пусть она сама его за уши подержит, — забеспокоился Яоши, слегка царапая мою ногу ногтями через ткань ханьфу. Впрочем, сразу исправился и даже лизнул покрасневший участок, приподняв полы халата. Я тихо выдохнула от удовольствия и прикрыла глаза.
— Ее интуиция и без нас тревогу бьет. Но кажется… вот скажи, какая самая яркая черта у твоего друга? Что бы ты первым сказал, пытаясь описать его характер?
— Упрямый как ишак! — выпалил Яоши и замер, оценив собственные слова. — М-да… бездны лысой его мамаша остановит, если Янью почуял след.
— Значит, надо отвлечь, м-м? Он ведь зачем злодеев хвост искал? Чтобы за него вытащить тебя. Если ему дать тебя… хвост по идее бросит. А у нас появится время и свобода маневра.
— И сколько у нас времени на раздумья? — тоскливо хмыкнул ключик, пряча лицо в моих коленях. — Не могу я так сразу. Вот не могу! Я… он… да бездну ему в задницу!
— Если бы времени не было совсем, Янли бы так просто не ушла с ласковой улыбкой. Но она пока всего лишь прощупывает почву, а не врывается сюда с лисьей кавалерией наперевес. Значит, минимум пара недель у нас есть. Готовься. Я помогу.
— Угу, — промычал он, зарываясь лицом в ткань, будто отгораживаясь от мира. — Они шумные. Наглые и бесцеремонные. Доставучие. Их всегда слишком много. Побыв в этой семейке час, ты захочешь сбежать в самую глубокую бездну. Я… ужасно соскучился.
— Не хочу тебя пугать, — пальцы скользнули под ворот его ханьфу и погладили напряженные мышцы плеча, — но знакомство с моей семьей тебе тоже предстоит. Ты сам на бабулин юбилей подписался. Они, конечно, не боги и не лисы, но тоже веселые товарищи. Скучать будет некогда.
— Почему, вот почему из всех найденных в сети претендентов я выбрал тебя? А? Вот что меня так в голову клюнуло? Ты невыносимая. Именно с твоим появлением здесь проблемы начали множиться, как яйца в фениксятнике. Ты все время задаешь ужасные вопросы и ведешь себя возмутительно. И семейка твоя, чувствую, будет не лучше. Почему я тебя выбрал, а?
— Понятия не имею. — Мой тихий смешок горошинками ссыпался ему на открытую шею. — Сам виноват, теперь терпи.
— Яйца в фениксятнике, — внезапно завис Яоши, прядая ушами — вот самым натуральным образом они у него зашевелились. — Чтоб им пингвинами подавиться!
— Кому? — машинально переспросила я, проводив глазами метнувшегося
— Семь. Семь яиц! — Яоши вскочил и схватился за голову. — У этих кур проклюнулись семь яиц! К бездне лис, хвосты злодеев и прочие проблемы! Сейчас тут такое начнется, что…
— Яоши! Яоши! Яоши! Детки! Много! — По мере того как истошный вопль приближался, я все четче слышала в нем какие-то истерично-петушиные нотки. Неужели элегантный мужик в черном, похожий на всех темных властелинов сразу, может так орать?
— Еще хуже может, — словно бы услышал мои мысли ключ, мрачно смотревший куда-то вглубь центральной аллеи. — Тоже мне, петух-рекордсмен. Говорил я ему, что четыре курицы сразу — это перебор! А он: «Из десяти один раз получается, из десяти один раз получается…» Маньяк-производитель, мать его в бездну! Теперь он включит режим «А-а-а, все хотят напасть на моих птенцов» и вынесет мозги любому, кто не спрятался! А мне так вообще первому.
Глава 40
Яоши:
— Три черненьких! Три черненьких! Ты можешь в это поверить? — истошно кудахтал Хэй Фонхуа. — Представляешь, Хэйсу, мой черный мальчик, у тебя наконец будут сестрички того же цвета, что и ты!
— Все три — самки? — тяжело вздохнул я, с непонятными даже для себя чувствами осматривая монструозную кладку. Бедные, несчастные редкие птицы! Которые размножаются хорошо если раз в тысячу лет, чтоб их кашалот проглотил! С какого перепугу они в последние годы несутся как самые обычные куры?! Хорошо хоть, не все яйца проклевываются. Сильно не все. Поэтому петух так орет: впервые за историю зоопарка вылупляться начали аж семь штук из кладки в несколько десятков.
— Да! Да! А поскольку мой первый сын давно улетел из гнезда и успел родить мне много внуков, они тоже нашли свои гнезда с птицами другого вида и принесли птенцов… У моих девочек не будет недостатка в женихах! Они смогут со временем возродить род черных фениксов самой чистой крови!
— Ну, в чем-то он прав, — сказала Тай Жень, поддерживая меня под локоть — что было совсем нелишне, поскольку долбаный петух выжал из меня все соки, требуя обустройства новой детской последними и самыми сильными амулетами полной защиты. — Ты потом у мамы спроси, она тебе популярно объяснит, что генетический материал отца неизменно передает и хранит именно дочь, так что будут ему темные фениксы в количестве.
— Да мне и того что есть хватает, — устало прикрыл глаза я. — Лучше бы он оставался злобным темным властелином, честное слово. Стравливал бы подданных и пировал в гнезде из человеческих костей… а не кудахтал мне в ухо, как ненормальный! Мой чокнутый папаша наверняка как-то повредил этому петуху мозги, переключив его фанатизм с властелинства на размножение.
— Смотри! Яоши!!! Бе-е-елый! Мальчик! Белый мальчик! Даже я таких не видел!
— Оу… мои уши. Да успокойся ты, петух-наседка! Может, он просто бледно-желтый? — Я буквально вздрогнул от этих воплей.