Особенные. Элька-4
Шрифт:
— Да почти год назад, после той истории с.
— Ивановскими. Первый приближенный клан.
Я поднялась с кровати и заходила по комнате.
— И Матвей должен был пойти в МЭСИ, а вместо этого его семья оказалась практически на отшибе. А что если это месть? Ведь недаром именно этот клан натравил на меня некромант. Зачем?
— Ты говорила, что тебе показалось, будто это проверка? Помнишь?
— Да, но.
— А что если это действительно так? Что если искра была ему не нужна, с самого начала. Что если
— Зачем? — в очередной раз спросила я.
— Что если как искра в том ритуале ты была бесполезна?
Меня снова что-то кольнуло, какая-то очередная мысль, зацепка, но я никак не могла понять. И я решила написать свою последнюю мысль на доске. Так мы по крупицам начали собирать этот пазл, отметая и споря, зачеркивая, перерисовывая, добавляя новые нити. Картинка складывалась неутешительная, основанная на гипотезах и догадках, вызывающих все новые и новые вопросы.
— Если проследить за нитью Венеры, то смотри что получается. Кто-то нападает на клан.
— Не кто-то, а каратели.
— Допустим, — согласилась я и продолжила. — Им помогает некромант, который подсылает ко мне убийц, а сам в скором времени кончает жизнь самоубийством. Нить оборвана.
— Не совсем. Проследим за выгодой. Венера оказывается там, где будет проходить ритуал, Егоровы входят в совет, одно у них не получилось.
— Они меня не.
— Не заставили убить. Если бы ты тогда убила, как Женька того вампира, то, возможно, и сама бы проявилась.
— Откуда у них была гарантия, что я выберу тьму?
— Ох, Элечка, даже я догадывался, какую сторону ты выберешь.
— Все догадывались, кроме меня, — с неудовольствием заметила я.
— Боюсь, кровь рода Савойи оказалась сильнее крови Угличей.
Я поморщилась, понимая, что Крыс прав и все действительно именно так, как он говорит.
— Давай вернемся к нити.
— Давай, — согласился хранитель. — Как я уже сказал, у них все получилось, но ты…
— Меня спас Диреев.
— Интересно, а они знали, что он там будет?
— Нет, откуда?
— Тогда как они могли быть уверены, что ты не пострадаешь?
— Никак.
— Но J. никогда не полагается на случай.
— Значит, у него был кто-то внутри, тот, кто мог наблюдать, не привлекая внимания.
— А кто связан с сектой «Темная кровь»?
— Мальчик по имени Кир. Ты, кстати знаешь, что его опекун преподает у нас в институте.
— Он темный? — встрепенулся Крыс.
— Я знаю, о чем ты подумал. Не может ли он быть J., но нет. Алексий Юрьевич регистратор, неправильный, но пока я была искрой, я видела его ауру. Она как у всех людей, вполне обычная.
— Жаль. А как бы все просто было.
— Да, — согласилась я. — Но просто в этом деле не бывает.
За нашими разговорами я даже не заметила, как пролетело время, и поняла это, когда Ева постучала в дверь.
— Дорогая,
Черт. Я поспешно накрыла мольберт простыней и поспешила открыть Еве дверь.
— Почему ты заперлась?
— Да… по привычке.
— Ты еще не одета?
— Я… я быстро, правда. Мы просто с Крысом заболтались.
Хранитель покивал головой, подтверждая мои слова, когда Ева подозрительно на него посмотрела.
— Да, чего это я, — немного смутилась Ева. — Поторопись, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы мы опоздали.
— Хорошо, уже бегу, — и я действительно схватила полотенце и бросилась в ванную.
Глава 2
Сюрприз
— Мы поедем на бабушкином Красавчике? — удивилась я, увидев Еву за рулем москвича.
— Твоя бабушка умеет убеждать, — слегка скривилась Ева, а я поняла, что она бы предпочла другой транспорт, а еще я поняла, что бабулю беспокоит моя безопасность. Интересно почему?
— Я знаю, тебе трудно сейчас, но все проходит. После дождя всегда выходит солнце, — сказала Ева, видимо устав от моего угрюмого молчания.
— А если этот дождь длится месяцами?
— Когда-то он должен закончиться. А ты должна перестать изводить себя и думать о прошлом. Думай о будущем.
— Легко сказать, — вздохнула я.
— Знаешь, что держало меня на плаву в тюрьме? Надежда. Просыпаясь утром, я представляла в своих мыслях тебя, твой день. Год за годом. Я была рядом с тобой каждый день, в самые важные события твоей жизни, пусть в мечтах, но это помогало, закаляло меня.
— И как? Реальность оказалась такой же, как мечты?
— Даже лучше. Ты не веришь, но о такой дочери, как ты можно только мечтать. Сильная, смелая, добрая, красивая, в тебе горит такой живой огонь.
Я смутилась. Она так уверенно говорила, а я не чувствовала себя такой, я чувствовала себя полумертвой и разбитой, да еще и темной. И где она огонь откопала?
— Не веришь? — догадалась Ева. — Это просто депрессия. Она пройдет. Вот увидишь. А когда станет совсем плохо, думай обо мне. Я ведь как-то восемнадцать лет прожила в аду, и выжила. А чем ты хуже?
— Плохой из тебя утешитель, — нахмурилась я.
А Ева расхохоталась, и я почему-то к ней присоединилась. Она так заразительно смеется. Обожаю ее смех.
Машину решили оставить у вокзала и пройтись пешком. Ева рассказывала о Праге не хуже гида, казалось, она знала каждый дом.
— Ты родилась здесь?
— Вообще-то я родилась за городом, в поместье, которое сгорело, но я обожаю этот город. Просто… он вдохновляет меня. Отец привозил меня сюда каждую неделю, мы подолгу гуляли, разговаривали о всяких пустяках, он рассказывал удивительные мистические истории, о големе, созданном в еврейском гетто, о доме Фауста, кстати, вот он, видишь?