Особенный. В твоих руках
Шрифт:
– Ты реально такая наивная или придуриваешься? Он же эту бумажку специально для тебя нарисовал.
– Чушь какая! Зачем?
Лерка пожимает плечами и задумывается. Я достаю ложечку из чая и кручу ее в руках. Уже жалею, что рассказала. Мы давно не виделись, мне захотелось поделиться, а она так странно реагирует.
– Может, он с Костей на тебя поспорил, а может, из принципа решил трахнуть. Получить награду за твое спасение. Ты ж его не знаешь. Вдруг он псих? Манипулятор или абьюзер…
Я напрягаюсь.
Нет, я не буду думать плохо о своем парне. Нечаева судит о людях в меру собственной испорченности, у меня есть собственное мнение.
– Макс нормальный, я достаточно его знаю и люблю! – признаюсь на эмоциях. – Зачем ты говоришь о нем гадости? Он ведь нравился тебе? Что изменилось?
– Ничего он мне не нравился! – возмущается подруга, встрепенувшись. – Всегда казался ненормальным, а оказался еще и женатым. Не раскусила я его, подвело чутье, – разводит руками. – Кстати, кто его жена? Блогерка, говоришь?
Я бросаю ложку и хватаюсь за телефон. Открываю профиль Карины в самой пафосной из соцсетей и поворачиваю экран.
– Зачем ты мне Рину показываешь? – не понимает Нечаева.
– А это и есть фиктивная жена Максима. Карина Фаросян.
У Лерки лицо вытягивается, в глазах бешеный блеск появляется.
– Да ты гонишь! – восклицает она изумленно, выхватывая у меня телефон. – Почти четыре миллионов подписчиков, лицо люксовых брендов и икона стиля Рина Фаро – жена твоего Доронина?! Охренеть! И ты веришь, что он женился на этой красотке фиктивно? Ты совсем ку-ку, Бережная?
Лера крутит пальцем у виска, а я мысленно ругаю себя за повышенную болтливость. Вот уж кому не нужно было знать всех подробностей, так это Лере. Но я уже лоханулась.
– У меня нет оснований не верить ему, – произношу с гордостью и делаю глоток зеленого чая с жасмином.
– Она же звезда! Ты посмотри, какая у нее кожа. Я смотрела эфир, в котором она рассказывала, что в детстве бабушка купала ее в специальном отваре трав, который очищает кожу и делает ее блестящей. Там состав секретный, она его продает.
– Помогает? – спрашиваю со смешком.
– Я еще не покупала, но думаю. У меня не самая плохая кожа, но такого блеска нет и близко.
– Купи хайлайтер – будет.
– Думаешь, брешет? Типа рубит на туфте бабло?
– Это бизнес, часть ее работы, – дергаю плечом и пью свой чай.
Мне не хочется говорить о Карине плохо, и хорошо не хочется. Я о ней ни говорить, ни думать не хочу.
– Классная у нее работа. Ходишь себе по салонам, разъезжаешь по съемкам. С тобой все носятся, подарочки дарят. Знаешь, Ветка, вот не в обиду тебе, но Рина охрененная. Не абы на ком женился твой Максим.
– Навсегда, – усмехаюсь и отворачиваюсь. – Это даже не его рука на фото. Сплошная фикция.
– Почему не его? Он просто снял кольцо.
– Я его руку из тысяч узнаю.
Про себя добавляю: «Как и запах его тела, и вкус его поцелуя».
У кого навсегда, так это у меня.
– Вляпалась ты, подруга, – качает головой Нечаева. – С такой женой соперничать нереально. Вы же и рядом не стояли, уж прости.
– А ты умеешь поддержать, – иронизирую с грустью, подливая в чашку чай из чайничка. Его приятный аромат хоть как-то скрашивает разговор, ставший для меня малоприятным.
Мы с Кариной совершенно разные. Она выхоленная брюнетка, блестящая, как Ким Кардашьян. На ее фоне я бледная и слишком натуральная, кажусь серой мышкой, которой никогда себя не считала.
– Нос только не вешай! – бодро советует Лера. – Она всю себя сделала: филлер, ботокс, татуаж, кератин... Губы подколоты, скулы натянуты. Грудь тоже не своя, естественно. Все очень профессионально сделано, но при наличии бабок так любая сможет. И ты не исключение. Сбей с Доронина бабла побольше и через год будет в твоем блоге пять миллионов. Ты же еще и танцуешь у нас.
– В смысле, сбей бабла? – уточняю и чувствую, как закипаю.
– А что ты зенки вытаращила? Знаешь, сколько твоя девственность стоила? – спрашивает Нечаева настолько громко, что я испугано озираюсь. – Ты могла поднять на ней до десяти штук баксов! Прибавь сюда за каждый трах по соточке, умножь на два за моральный ущерб и выстави счет. Нет, лучше на три умножай. Ты же Красовского бросила из-за него. Не переживай, этот кобель заплатит! Только сделай это до его отъезда…
Лера говорит с выражением, активно жестикулирует. Раскладывает по полочкам, как правильно бабло из мужиков выбивать. С каждым ее словом во мне зреет протест, сдерживать который я не в состоянии.
– Прости меня за мой французский, но ты ебанулась, подруга? – грубо перебиваю, не желая дальше слушать этот бред. – У нас любовь, какие на хрен соточки за трах? Где ты вообще взяла эти расценки? Как тебе в голову пришла такая хрень?
Вывалив это, я громко выдыхаю. Женщина за соседним столиком демонстративно просит счет. Мы встречаемся с ней глазами – и я ставлюсь пунцовой. Она с мальчиком школьного возраста делает уроки, а я матом крою. Никогда не выражалась на людях так грубо, а тут вырвалось.