Особист
Шрифт:
– Ничего, теперь хотя бы отдохнём... Но вы остаётесь нашим начальником Антон.
– Хорошо.
Он пожал мне руку, отвернулся, и собирался куда-то идти, потом передумал, остановился, и задал вопрос:
– Только я вот одного не пойму. Я стоял справа от вас, когда начался бой, и я видел, что трое церидов погнались за вами. Что с ними произошло? Почему они оставили вас в покое, и позволили закончить бомбу?
– Я убил их.
– Всех троих?
– Да.
– Шутите, они же сильные как танки, это всё равно, что убить бойца в боевом экзоскелете, как такое стало возможным?
–
– Но их же было трое, а ты один.
– Ну и что? Вас тоже было человек двести, а их не больше тридцати. Соотношение один к семи в вашу пользу. Цериды же перебили вас без потерь. Почему не возможно обратное?
– Но вы же просто человек... Даже может быть, очень сильный, знаете, тут у меня сохранилась запись боя глазами вашего аватара, я посмотрю...
– Смотрите, а я пойду, поем и отдохну, достаточно для меня на сегодня боёв без правил с монстрами.
Я отвернулся от него и побрёл в столовую, только в голову пришло одно, если бы не Лена и её тренировки, мы бы все сейчас уже были мертвы. Когда она заставляла драться и била меня на спаррингах раз за разом с таким садизмом, мне казалось, что она ненормальная, и у неё какое-то длительное умопомрачение. А теперь я понял, она знала, что в отделе КА, я столкнусь с ситуацией, и возможно не раз, когда нужно превзойти человеческий предел и возможности, чтобы просто выжить. Она понимала это, никто другой и я сам этого не понимал. Вся эта жестокость ко мне, изуверские тренировки, это всё для того, чтобы я выжил. Не имея такой подготовки, я бы никогда не справился бы даже с одним церидом, и не спас бы всех учёных, никогда и никак. Да, её курс был садистским, тяжёлым и болезненным, но она выковала из меня настоящего бойца, способного почти что, на что угодно, в любой ситуации, спасибо ей. Быть может, я отблагодарю её, если когда-нибудь будет возможность написать ей хотя бы письмо. Хотя теперь уже вряд ли, я без связи, на вероятно повреждённой базе, в недрах замерзающей от нуклеосинтеза тяжёлых ядер планеты.
Глава 19: Стержень базы Белый лебедь.
Я сидел в столовой и медленно ел какую-то жижу с довольно приятным вкусом клубники со сливками. Ко мне подсел первый и ещё какой-то человек, они посмотрели на меня, и молча посидели минуту рядом со мной. Я посмотрел им в глаза, и первый начал.
– Скажите честно, у вас был какой-то особенный робот аватар, из-за того, что вы сотрудник отдела КА.
– Да давай уж на ты.
– На ты, да... Просто я видел, как вы убили... В смысле как ты убил в рукопашном бою трёх церидов, это же не возможно, это же боровая форма жизни, я занимался биологией. Вы сломали им конечности в рукопашном бою, и не один раз, я видел как, ваша подготовка... Нет, это просто не возможно, я занимался биологией, это же боровая форма жизни, в них все био процессы вдвое активнее, чем у нас.
– Всего вдвое... Это были учёные, а я профессиональный боец, меня готовили,
– Я верю, но все цериды также проходят специальную военную подготовку, очень серьёзную, они... Это не шутка, это всё равно что, если бы человек загрыз трёх взрослых тигров. Они же альфа хищники.
– Профессор, я побил их, это факт, вы видели, как всё это было моими глазами. Был ли мой аватар особенно бронированным или нет, неизвестно, я сам этого не знаю. Тем не менее, аватар делался по скану, то есть сканер, сканировал толщину моих мышц и их силу на самом деле, и делал мою копию, посмотрите на мою руку, видите?
Я показал профессору свою руку, тот потрогал её, пробежался по мышцам, я специально напряг их, демонстрируя бугорки.
– Да у вас, в смысле, у тебя Антон очень сильная мускулистая рука, это, правда, и всё равно не верится, что рядом со мной такой терминатор.
– Профессор, обратите внимание, у меня в руках был стальной прут, оружие, а лапки у церидов тонкие, они уж точно не сильнее и не толще моей руки. Зубов у их аватаров не было, всё пластмассовое, хвост скорпиона, как вы видели, они тоже применить не могли в принципе никак. Конечно, если бы я дрался с церидом на самом деле, он легко убил бы меня своим хвостом, но мы дрались на пластмассовых муляжах.
– Тем не менее, остальных бойцов порвали на части.
– Их имитации были слабы. Вы же понимаете, они все необученные учёные, я военный, профессиональный убийца из отдела КА.
– Сказать по правде, пока я работал рядом с вами, у меня было ощущение, что я работаю с очень спокойным и адекватным человеком, никаких качеств профессионального убийцы вы не проявляли. В любом случае, то, что вы совершили это подвиг, вы спасли всех нас, и все сотрудники Белого лебедя об этом скоро узнают. И главное, не то что вы победили церидов, а то, что вы додумались взорвать вперёд них ту бомбу, которая уничтожила отсек лабораторий. Мы будем вас...
– Это лишнее профессор, действительно лишнее.
– Я уверен, если нас спасут, вас наградят и повысят.
– Едва ли, мы защищали свою жизнь, это не подвиг. Не забывайте, в отличие от нас рейны и цериды исполняли приказ.
– Я уверен, нас эвакуировали бы, если бы...
– Нас не эвакуировали, потому что когда всё это началось, командованию было не до нас, все спасали свои жизни. Если бы они вспомнили о нас, вполне возможно, что они отдали бы приказ подобный тому, который получили цериды, удавиться и взорвать Белый лебедь изнутри. Профессор, не надейтесь, что нас спасут, мы здесь заперты и надолго, и хуже всего знаете что?
– Что?
– Здесь нет никаких развлечений, даже самых простых, нет ни карт, ни телевизоров, нет библиотеки, нет фильм книг и игр, здесь нечем заняться, а нам придётся провести здесь с вами страшно много лет.
– Ну, мы что-нибудь придумаем...
– Что? Что мы можем придумать?
– У нас здесь есть компьютеры, на них можно печатать, там нет алгоритмических языков, и мы не сможем ничего запрограммировать, но есть стандартные программы, несколько карточных игр, сапёр и тетрис. Возможно, есть даже шахматы.