ОСОБНЯК-НА-ОКРАИНЕ- преобраз -редакция
Шрифт:
– Пошли, – согласился я.
Действительно: штакетник больше не болтался, постукивая друг о друга. Был капитально и ровно прибит к горизонтальной перекладине. Смотрелось гораздо лучше. Ставни открыты и покрашены, стекла вымыты так, что солнышко поблескивало отражающимися золотистыми лучами. Высокое починенное ступенчатое крыльцо бабушка тоже успела выкрасить. Она многое успела. И в самом доме тоже.
Я открыл дверь и вошел внутрь. Первым делом мой взгляд скользнул по ступенькам винтовой лестницы, где я увидел тень. Оказывается, там были оторваны обои, поэтому в этом месте смотрелось гораздо
От души немного отлегло. Может, мама права? Всему есть объяснение, и я слишком впечатлительно отнесся к словам Влада. Мне стало стыдно за свой поступок. И друзей своих из города я еще не раз приглашу в гости. Пусть тоже погостят в особняке.
– Егор, проходи. Смотри – какая красота, – восторгалась бабушка.
– Да. – Оценил я труды, – намного чище стало.
– Это что! Дед с отцом крышу перекроют, чтобы не протекала. Ступеньки скрипучие поменяют, светильников навешаем, печку почистим.
– Ну, наговори-и-ила, наговорила, – миролюбиво проворчал дед.
– Погоди, сам еще сюда частенько захаживать будешь, – посулила бабушка деду ближайшее будущее.
– Конечно, буду. С крышей делов много, – согласился дед.
Они всегда спорили. Я на это не обращал внимания.
– А на второй этаж можно идти? – глянул на верхнюю площадку.
– Можно. Все можно. Это теперь ваше. И твое тоже, – радостно щебетала бабушка.
Я начал знакомство с заброшенным особняком со второго этажа. И хотя здесь многое изменилось, все – равно не давало покоя какое-то чувство тревоги. Шагнул на широкую ступеньку, она отозвалась тоненьким чуть слышным голосом. Почти все ступени скрипели, создавая свой собственный звуковой ряд. Я шагал и прислушивался к звукам: дзинь, бум, там.
– Смелее, – бабушка, похоже, заметила мои осторожные движения.
– Она не грохнется? – на всякий случай решил уточнить я.
– Не должна, – дед посмотрел на массивные широкие ступени, – просто ссохлась. Вот и скрипит. Им еще лет сто ничего не будет.
– Не говори ерунды. Лестницу надо обязательно починить.
– Так я и не спорю, – согласился дед, – обязательно починим.
Я поднялся на второй этаж под нестройное музыкальное сопровождение ступенек лестницы. На этом этаже размещалась небольшая спальная комната и кабинет. Надо сказать, что площадь второго этажа была меньше первого. Первый этаж вмещал в себя гостиную, спальню и кухню. И если бы не второй уровень с винтовой лестницей, то домик оказался совсем небольшой. В конце кухни была еще какая-то неприметная дверь.
Дед с бабушкой умудрились свой старый диван затащить на второй этаж, и теперь здесь вполне можно было отдыхать. Даже ночевать. В комнате приятно пахло свеже побеленным.
Еще бабушка с мамой успели весь верхний уровень перемыть и побелить во всех комнатах. Смотрелось вполне прилично и чисто. Из окна вид тоже был впечатляющий: большая разноцветная поляна, а дальше березовый лес. С высоты второго этажа лес выглядел необычно. Волшебно. Деревья мирно покачивали тонкими длинными ветками в одну сторону, получалась плавная зеленая волна.
Я засмотрелся, забыв про волнения и страхи. Звук входящей смски застал меня врасплох, и я невольно вздрогнул.
–
– Вполне. Кажется, я зря переживал. Тут прикольно.
– Где? У бабушки?
– Нет. В нашем особняке.
– Ты сейчас в своем доме?
– Да. На втором этаже.
– Ого. Ты уже освоился?
– Ага. – Ответил я.
– Клево! В следующий раз возьмешь меня с собой? В гости?
– Заметано. Тока с мамой договорюсь.
Я спустился вниз, под тот же музыкальный ряд, только в обратном порядке. Ходить по лестнице мне тоже понравилось. Даже ее негромкое скрипение начинало нравиться.
– Ну, на сегодня хватит. – Бабушкины движения стали заметно медленнее. Чувствовалась усталость. – Пойдемте домой.
– А можно, я здесь останусь ночевать? – неожиданно для себя самого предложил я.
– О, как! – бабушка снова оживилась и рассмеялась, – не ты ли больше всех возмущался? И дом плохой, и привидений полно.
Про привидения она зря напомнила. Я опять начал тревожиться. С опаской глянул на лестницу и второй этаж. Интересно – откуда оно начинает появляться? Снизу или сверху?
– Пойдем, покушаем, а там – сам решай, – бабушка повернула к выходу.
Мы отправились в их дом. Бабушка быстро собрала на стол, разогрела чайник, и мы все сели ужинать. Ели с аппетитом, уплетая все, что стояло на столе. То ли вкусная еда, то ли сытость в желудке подействовали успокаивающе. Я вновь вспомнил музыкальную лестницу и вид со второго этажа. Сознание взяло верх над интуицией. Ну, какие привидения! И, правда, как маленький, купился на дешевые легенды. Кто их видел, те привидения? Да никто!
Я поднялся с места и решительно направился к выходу.
– Все-таки туда пойдешь ночевать? – поняла бабушка.
– Попробую, – пожал я плечами.
– Только закрыться не забудь. Хотя у нас тут тихо, спокойно. Это у вас в городе всякого народу хватает. А у нас чужаков видно еще до того, как они по улице пройдут. Народу-то мало.
– Хорошо, – согласился я, но как там закрываться – не имел никакого понятия.
Солнышко только – только уходило за горизонт, раскрасив линию между землей и небом в лиловый цвет. Плавные порывы теплого летнего ветра подталкивали меня в сторону теперь уже нашего дома. Я дошел до края улицы, свернул с дороги и оказался во дворе. Завернул за угол дома и, поднявшись на отремонтированное крыльцо, вошел в дом. Повернулся, вспомнив бабушкины слова – поискал защелку, но не увидел. Плотно прикрыв дверь, махнул рукой и юркнул внутрь.
Я не учел одного: света в доме не было. Требовалось проводку чинить. Но мне было пока что светло. Снова направился к мелодичной лестнице и, как выдающийся музыкант, вслушивался в звуки ступенек. Это так захватило, что трижды поднялся и спустился туда – сюда. Я мог уже по слуху понять, какая ступенька скрипнула.
Поднялся на второй этаж. И вообще – решил что именно второй этаж будет моим. Отсюда такой замечательный вид. Хотелось вновь глянуть на березовый лес. Припал к окну на втором этаже, которое располагалось как раз над диваном. Очень удобно сидеть и смотреть вдаль на цветочную поляну и лес. Наблюдать, как вечер гасит яркие солнечные лучи, а с ними и все краски дневного света.