Особняк у реки забвения
Шрифт:
Вице-мэр повернулся к нему и с горечью произнес:
– Как вы не понимаете? Именно они притащили сюда чертов альбом! Они!
Профессор чуть прищурился:
– При чем тут альбом?
– Как при чем? Да ведь они все и нарисовали!
– Правда? И зачем же?
– Они маньяки, – убежденно залепетал вице-мэр. – Им нравится не только убивать, но и пугать. Доводят будущую жертву до истерики, а потом убивают.
– Еще слово, и я вас точно убью, – пообещал толстяку Максим.
Тот зашел за кресло, в котором
– Видите? Они даже не скрывают своих намерений!
Ирина почувствовала, что сходит с ума. Почти машинально она достала из сумочки сигареты, вынула одну из пачки, чиркнула зажигалкой, затянулась, словно выполняла привычный ритуал. И действительно немного успокоилась.
Мезенцев повернул голову к вице-мэру и пояснил:
– Уверяю вас, рисункам много лет. Я биохимик и кое-что в таких вещах понимаю.
– Жаль, – пробормотал вице-мэр, злобно и подозрительно глядя на Ирину. – Жаль, что вы мне не верите.
Пауза помогла Ирине собраться с мыслями. Выдохнув дым, она посмотрела на тело Суховой сквозь сизоватую пелену и сказала:
– Нужно унести ее в холодильную камеру.
– Я к этой ведьме не притронусь! – дрогнувшим от омерзения голосом проговорил вице-мэр.
– А вас никто и не просит, – буркнул Максим. – Мы с Хантом унесем ее. Верно, Хант?
Узкоглазый громила, не проронив ни слова, поднялся с кресла.
Максим подошел к окну и сорвал с него штору.
– Замечательно, – забормотал вице-мэр, отирая потное пухлое лицо платком, – теперь всех нас видно с улицы. Вы специально так сделали?
Максим не ответил. Он накрыл тело Суховой шторой и нагнулся, чтобы взять тело за плечи. Хант подошел к ногам и тоже наклонился.
Рядом кто-то тихо вскрикнул. Вскинув голову, Максим увидел, что вице-мэр замер у окна в напряженной позе.
– Что случилось? – спросила дрогнувшим голосом Ирина.
– Там… там кто-то стоял! – Вице-мэр ткнул коротким, толстым пальцем в оконное стекло. – У самой кромки леса!
Несколько секунд все молчали, напряженно вглядываясь в темную стену деревьев. Первым тишину нарушил Максим.
– Чепуха, – бросил он, дернув щекой. – Вы увидели ваше собственное отражение.
Вице-мэр хотел возразить, но неожиданно смирился.
– Возможно. Мои нервы на пределе, – пробормотал он. Затем облизнул языком сухие губы и вдруг спросил: – Нет ли у кого-нибудь из вас выпивки? Если я немедленно не выпью, точно сойду с ума.
Мезенцев достал из внутреннего кармана пиджака плоскую серебристую фляжку и протянул вице-мэру:
– Держите.
Вице-мэр с жадностью схватил фляжку, свинтил крышку и приник к горлышку губами. Кадык на пухлой шее судорожно дернулся.
– Отлично, – пробурчал Максим. – Давайте все просто напьемся. Лучший способ решить проблему. Достаточно! – Он протянул руку и вырвал фляжку из бледных пальцев
– Какого черта? – взвился тот, пытаясь вернуть себе фляжку.
Максим отвел руку в сторону и жестко проговорил:
– Остыньте! Для вашего же блага.
Максим завинтил фляжку и убрал в карман брюк.
– Фляжка, между прочим, моя, – подал вдруг голос Мезенцев, сверкнув стеклами очков.
– Уже нет, – сухо заявил Максим. – Отныне никакой выпивки.
– Это моя фляжка, – тихо и твердо повторил профессор Мезенцев и поднялся с кресла. – Моя.
Максим внимательно взглянул в его лицо.
– Хотите у меня ее забрать? – поинтересовался он. – Попробуйте.
Несколько мгновений профессор стоял на месте, потом сцепил зубы и шагнул к Максиму. Ирина быстро встала между ними.
– Вы что, с ума тут все посходили? – с горечью воскликнула она. – Еще немного, и нам никакой маньяк будет не нужен, потому что мы сами перегрызем друг другу глотки.
Профессор разжал кулаки, плечи его обмякли.
– Да, – глухо проговорил Мезенцев. – Вы правы.
Максим, нахмурившись, достал из кармана фляжку и протянул ее хозяину со словами:
– Берите. В конце концов, я вам не нянька.
Несколько секунд профессор смотрел на свою фляжку, потом отвел взгляд и пробормотал:
– Пусть она останется у вас. Если хотите – я помогу вам донести тело до холодильной камеры.
– Спасибо, не нужно. Хант, беритесь. Пора убрать ее отсюда.
Максим и Хант подняли тело Суховой и понесли к двери. Ирина, немного поколебавшись, двинулась за ними следом.
2
В холле остались Тимур Маратович, вице-мэр и профессор Мезенцев.
– Что будем делать? – спросил Мезенцев, когда шаги Максима, Ханта и Ирины стихли за дверью.
– Вы о чем? – не понял тьютор.
– На подозрении трое. И все трое сейчас как раз ушли.
В глазах вице-мэра зажегся огонек.
– Наконец-то я слышу здравые слова! – оживленно воскликнул толстяк. – Тимур Маратович, доверяете ли вы Ханту? Только честно.
Тьютор ущипнул себя пальцами за седоватую бородку и пожал острыми плечами:
– Я… не знаю.
– Откуда он вообще взялся?
– Этого я тоже не знаю, – виновато ответил тьютор. – Даже не знаю, как давно он работает на фирме.
– А что за фирма? – сухо спросил Мезенцев. – Расскажите о ней подробнее.
Тимур Маратович издал тяжкий, глубокий вздох:
– Увы, не могу. Я пришел по объявлению. Требовался человек, знакомый с проведением психокурсов. Со мной побеседовал какой-то человек, после чего меня заверили, что позвонят, когда я понадоблюсь. Спустя неделю мне действительно позвонили. Сообщили, что нужно возглавить группу. На месте я познакомился с Хантом. Потом мы выехали, а по дороге «подобрали» всех вас.