Особо одаренная особа
Шрифт:
— Надо спать, — решила я и, закутавшись в теплый халат, пошлепала к уже расстеленной служанками постели, там даже грелка лежала, но сил умиляться не было. Я закрыла глаза и сразу же словно ухнула в черный бездонный колодец, на дне которого отплясывали безумный танец целые полчища магов.
— Вугу, вугу, вугу! — орал, притоптывая на одной ноге, шаман, которого я лишила срывающей печати книги.
— Эфир есть всепроникающая субстанция, наполняющая все мироздание и присутствующая в каждой вещи, — вещал фон Птиц, простирая над миром руки. — Сами вспышки молний есть не что иное, как столкновение наполненных
— Уйди! — замахала я руками. — Достал со своим эфиром, дайте отдохнуть от учебы!
Маги исчезли, но зато те самые зловещие массы навалились на меня; зло потрескивая фиолетовыми разрядами молний и беззвучно колыхаясь сине-зеленым маревом, они начали кружить, то приближаясь, то отступая, с каждым разом все плотнее сжимая кольцо. В конце концов я не выдержала и заорала:
— Велий! — С этим криком и проснулась. — Все, — сказала я себе, с минуту посидела на кровати и поняла, что если не приму решительных мер, то кошмары не оставят меня до утра. Удивительно, но лохань и ширму уже убрали, даже воду затерли. Я встала с кровати, опять приятно удивившись ненавязчивой заботе — ноги сами собой воткнулись в мягкие меховые тапочки, на спинке висел большой теплый платок, а возле правой ноги почти незаметно, но так, чтобы не искать, — ручка ночной вазы. Я фыркнула и пошлепала будить Велия.
Маг еще не спал, а сидел в отцовском кабинете, разбирая какие-то бумаги. То ли он не ждал меня, то ли, наоборот, слишком долго фантазировал, что я приду к нему, но он уставился на меня такими глазами, что я не удержалась и съехидничала:
— У тебя такой вид, словно ты аптекарского шаровылупина наелся.
Он вздрогнул.
— Какого шаровылупина?
— От которого шары вылупливаются, — буркнула я. И, придвинув стул, пожаловалась: — Не спится честной девушке в твоем доме. Стоит закрыть глаза, как являются полчища магов и зудят и зудят, особенно этот фон Птиц, просто достал с лекциями.
— Какими лекциями? — не понял Велий.
— Об эфирных массах, которые пронизывают все пространство. — Я на миг задумалась, прислушиваясь к фон Птицу в своей голове, и поправилась: — О! А сейчас начал о связи алхимии и магии рассуждать! И чего ему не спится? И этот недоучка с водой просто бесит, сколько можно бормотать одно и то же, если все равно ничего не получается! Хорошо хоть у магистра Фария реторта взорвалась, теперь сидит и мне не мешает. Хотя сам дурак, набрал ассистентов бездарей, а еще на что-то надеялся!
Велий сначала отодвинулся от меня, как от сумасшедшей, но, услышав о Фарии, заинтересовался:
— И где его дом?
— Откуда же я знаю! Лаборатория на том конце города, за мостом, почти на окраине, рядом с кузницей ведуна. Тоже тот еще жук, дурит клиента, выдавая пьяные бредни за колдовской обряд. Столько козьего помета сжег на алтаре, что аж в носу свербит!
— Ты и запахи чувствуешь? — удивился Велий.
— Если б только запахи. — Я тяжело вздохнула. — Знаешь, сколько неудачников сейчас блюет по подворотням? А еще студенты Академии магов называются! Хорошо хоть шаманы с их мухоморами далеко на севере. А то б вообще каюк! Слушай, у тебя есть что-нибудь от страшных глюков?
—
— И что, ничего нельзя сделать?
— Отчего ж? Топор — прекрасное решение любой проблемы!
Я зарычала, но Велий вытащил из стола пузырек с бурой, отвратительно воняющей жижей и, накапав в стакан с вином, протянул мне:
— Пей и спи. Не хватало еще, чтобы у тебя завтра личико было бледным, как у упырицы.
Я, морщась, выпила лекарство и, вяло поблагодарив, ушлепала обратно. Но стоило мне закрыть глаза, как в ушах зазвучала настырная молитва того самого неудачливого ученика, который пытался заморозить воду:
— Боги-Всетворцы, если вы есть и не сильно злитесь на мага Вонифатия, помогите мне, в конце концов! Куда я пойду, если меня вышибут из чертовой Академии? Навоз с вилами кидать, да?
— А почему бы и нет? — хмыкнула я. — Что за чистоплюйство? — И недолго думая взяла все в свои руки. — Во-первых! — рявкнула я, глядя глазами Вонифатия на старикашку-педагога. — С такими емкостями мы не работаем! — Стакан полетел со стола. — Где тут помойное ведро? — Из-под рабочего стола клокоча полился серо-зеленый поток вперемешку с кухонным мусором.
— Привет, — повинуясь моему взмаху руки, улыбнулся всем мусорный человек, поправляя прическу из луковой шелухи. — Станцуем? — И он пустился в пляс, разбрызгивая вокруг себя грязный дождь и мерзко почавкивая подошвами. — Вот так, вот так, я танцую краковяк! Я и боком, и вприсядку, все сначала, по порядку!
Глаза учителя вылезли из орбит, но стоило мне ухватить его за руки, чтобы вместе с Вонифатием и человеком пуститься галопом вокруг стола, как он завопил:
— Включите защиту от демонов!
Я почувствовала удар, словно Алия шлепнула меня подушкой, и провалилась в мирный сон без всяких сновидений.
Утром меня еле растолкали. Велий за завтраком все пытался заглянуть мне в глаза и расспросить, как самочувствие, но времени не было, поэтому я только отмахнулась, буркнув, что днем у меня и своих мыслей хватает, чтобы еще и к чужим прислушиваться. Все бурно радовались прибытию Серого Волка, Алия визжала, повиснув у него на шее, словно они год не виделись. Слуги переглядывались, пытаясь определить, к какому виду нечисти относится красивый парень с ранней сединой на висках и странными желтыми глазами.
Часа через два прискакал гонец из кремля, сказал, что нас готовы принять. Мы с помпой вышли из Велиевого дома, у крыльца которого уже стояли три золотые кареты.
— Не слишком ли? — удивилась я, но Аэрон объяснил, что послам Урлака, Лаквилла и представителям нечисти негоже толкаться локтями в одном экипаже. Одет он был в традиционный вампирский костюм, не скрывающий крылья.
Алия, проклиная все на свете, заявила, что ни за что не наденет платье, как бы того ни требовал папа в своих письмах, пришлось срочно искать ей легкую лаковую броню, чтобы придать хоть сколько-нибудь торжественности, а вот с овечкой и богатырями не было никаких проблем, кудрявая даже копытца вызолотила.