Особо опасен
Шрифт:
— Что-нибудь ещё?
— Никак нет, товарищ генерал. Звонок оборвался.
— Думаете, что он звонил под контролем?
— Наши специалисты несколько раз прослушали запись. Голос был спокойным. Не похоже, что он говорил под чьим-то контролем. Похоже, что он просто постарался создать впечатление ничего не значащегося разговора. Разговор длился меньше минуты. Привет! Я тут в Монтане. Пока! И всё…
— Ясно. А что там его брат?
— Мы пытались с ним поговорить. Он ответил, что по его ощущениям, опасность Александру в данный момент не грозит, но помощь нужна.
—
— Так точно, товарищ генерал. Можно в любой момент отправлять.
— А как там дела с готовностью группы?
— Тоже всё в порядке. Ребята усердно занимались всё это время, и вполне готовы к заданию. Легенду свою знают на зубок.
— А что там на месте? Их готовы принять? Оружие, снаряжение и прочее?
— Всё готово. Только…
— Что «только»?
— Есть сомнения…
— У кого?
— Куратор от ЦК КПСС сомневается в моральном облике группы.
— А он тут с какого боку объявился?
— Комитет партийного контроля…
— Я спрашиваю, какого хера он суёт свой нос куда не надо?
— Он не в курсе задания для группы, но он общался с ними…
— Кто разрешил? Почему мне не доложили?
— Виноват, товарищ генерал. Но…
— Никаких но. Больше его не подпускать к ним! Под любым предлогом. А я разберусь, кто его сюда направил. И. Кстати, в чём его сомнения?
— Моральный облик. Они все несовершеннолетние, но двое из них открыто сожительствуют, хотя и числятся у нас, как брат и сестра.
— А… Лёшка с Маринкой. Это нормально.
— Но с ними вместе проживает ещё одна несовершеннолетняя.
— Она, что, тоже сожительствует с Алексеем?
— Никак нет, товарищ генерал.
— Тогда, в чём проблема?
— Не могу знать.
— Я тут не вижу никаких проблем. Готовьте группу!
— Есть! Разрешите идти?
— Иди…
Глава 13
Глава тринадцатая.
— Может, бахнем?
— Обязательно бахнем! И не раз. Весь мир в труху. Но, потом…
К / ф ' ДМБ '
Середина сентября. 1974 год.
США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.
Вот уже целую неделю, резервация напоминает встревоженный посещением медведя улей. Постоянно подъезжают делегации из разных мест и располагаются на большом пустыре рядом с поселением. Едут на машинах, на автобусах, и даже на конных фургонах. А потом начинают ставить свои вигвамы. Хотя правильное название этих конических «палаток» из кожи и палок, вроде бы — типи. Но, как нам в детстве сказал Шарик из Простоквашино — «Фиг-вам — это индейское жилище.» Ну а мы верим нашим героям. Даже из мультиков.
Короче, большой шухер получился тут у них. Что-то
Посредине большой поляны на которой по кругу установили эти самые типи-вигвамы, приезжие стали сооружать нечто напомнившее мне большой пионерский костёр, который нам обычно устраивали вожатые на окончание смены в лагере. Надеюсь, что это не тот костёр, на котором поджаривают еретиков и фальшивых «белых братьев» из шаманского пророчества.
* * *
Ну, а мне пока что заняться особо нечем. Мои девчонки уже сшили мне новую одежду из тонкой кожи. Та, которую я носил раньше, тоже была не такой уж и старой. Но мне сказали, что она была сшита не для меня. А это новое одеяние, сделанное лично мне, соответствует моему уровню.
Какому там уровню я так и не понял. Всё-таки эти возникающие трудности перевода с языка индейцев сиксика на плохой английский, а потом попытки перевести их на русский, немного искажали порою изначальный смысл сказанного. Но я уже начал привыкать к этому. И даже стараюсь не обращать внимание на некоторые нестыковки. Догоняю, додумываю, так сказать, по смыслу.
До кучи мне сотворили ещё одну накидку типа «Лешего». Я попытался спросить, зачем мне вторая, но они отговорились простым словом «надо». Ну, надо, так надо. Я же не против. Да и вышла вторая маскировочная одёжа лучше, чем первая. Наверное руку у же набили, и опыт появился. Глядишь, так откроют тут маленькую артель по производству лохматок. А что? Вещь полезная. И на войне, и на охоте.
* * *
Местная молодёжь тут ко мне приходила. Так сказать, проверить «на слабо». Рослые парни. Крепкие такие. Видно, что молодые ещё. Но я и сам нынче такой же.
Общались мы с ними без переводчиков, на корявом английском. Ну, что же… Видны плоды цивилизации. Наверное, эти молодые черноногие всё же пару раз посещали школу.
В общем, мне сказали типа того: «Белые — говно! Индейцы рулят! Давай бороться!»
— А не боишься? — спросил я у самого смелого и рослого индивидуума, который, похоже, был у них заводилой.
— Орлиное Перо никого не боится. — смело ответил мне противник.
— Зря. — говорю я. — Только дурак никого не боится. Любого противника надо опасаться. А глупая бравада до добра не доводит.
Нашу беседу с ним слушали не только его малолетние недоросли, но и пара взрослых индейцев, проходящих мимо. Может поэтому он так возбудился на мои слова.
— Ты назвал меня дураком?
— Лично тебя нет. Дураком я назвал того, кто идёт навстречу своей смерти, не думая о том, как победить, надеясь на то, что он самый храбрый и сильный. Дурак не знает, что всегда может найтись тот, кто сильнее тебя.
— Твои слова, как и у всех белых лживы. У всех белых два языка, как у змеи.
— Люди бывают разные. И неважно, черный он, белый или красный. Ты сюда поболтать языком пришёл, или хочешь подраться?