Особо опасен
Шрифт:
Они медленно поднимались по лестнице. Аннабель останавливалась на каждом пролете, чтобы отдохнуть от пакета с провизией, а заодно убедиться, что Исса поспевает за ней с сумкой в одной руке и свернутым спальным мешком в другой. Она готова была забрать у него часть груза, но всякий раз он сердито отмахивался, хотя после двух маршей выглядел состарившимся подростком, а после трех его судорожный хрип разносился эхом на лестнице.
Не слишком ли они шумят, испугалась она, но тут же вспомнила, что сегодня суббота, а значит, в доме никого нет. Кроме
Исса, остановившись посередине последнего марша, смотрел куда–то мимо нее с лицом, скованным страхом и непониманием. Его поразила дверь из добротного кованого железа, прошитого мощными болтами. Огромный висячий замок пришелся бы впору Бастилии. Аннабель спустилась на несколько ступенек, чтобы успокоить парня, и инстинктивно взяла его за руку. Он тут же отпрянул.
— Исса, никто не собирается запирать тебя на замок, — сказала она. — Мы пытаемся тебя спасти.
— От вашего КГБ?
— От всех. Ты, главное, во всем слушайся меня.
Он тихо покачал головой и понуро, шаг за шагом, как будто его щиколотки были скованы кандалами, преодолел вслед за ней последние ступеньки. На лестничной площадке он остановился — голова по–прежнему опущена, ноги вместе, — дожидаясь, пока она отопрет дверь. Но инстинкт подсказал ей, что это было бы ошибкой.
— Исса?
Молчит. Она поднесла прямо к его носу правую ладонь, на которой лежали ключи, предлагая их так, как когда–то в детстве предлагала морковку своему пони:
— Вот. Открой сам. Я не твоя тюремщица. Возьми ключи и открой дверь. Прошу тебя.
Ей казалось, что прошла вечность, пока он молча стоял, таращась на ржавый ключ у нее на ладони. То ли не хватило духу взять ключ, то ли боялся прикоснуться к женской плоти, но он резко отвернулся — сначала голова, а затем и все тело. Но Аннабель так просто не сдавалась.
— Ты хочешь, чтобы я открыла? — спросила она. — Мне надо знать, Исса. Ты хочешь мне сказать, что я могу открыть дверь? Исса, пожалуйста, не молчи. Ты мой клиент. Я жду твоих распоряжений. Исса, мы можем долго здесь простоять, пока не замерзнем или не свалимся от усталости. Ты меня слышишь? Где твой браслет, Исса?
Он держал его в руке.
— Надень его. Здесь тебе ничто не угрожает.
Он снова надел браслет на запястье.
— А теперь скажи, чтобы я открыла дверь.
— Открывай.
— Громче. Аннабель, пожалуйста, открой дверь.
— Пожалуйста, открой дверь.
— Аннабель.
— Аннабель.
— Смотри, как я открываю дверь по твоей просьбе. Вот. Открыла. Я вхожу первая, а ты за мной. Видишь, это не похоже на тюремную камеру. Нет, оставь пока дверь открытой. Мы ее закроем, когда нам захочется.
#
Она не была здесь три дня. Беглый осмотр показал, что рабочие успели продвинуться дальше, чем она думала. Штукатурные работы практически закончены, керамическая плитка
Долговязый Исса, стоя к ней спиной, застыл перед арочным окном, разглядывая светлеющее небо.
— Ты пересидишь здесь день или два, пока я найду что–то другое, — обратилась она к нему тихим голосом. — Здесь ты будешь в безопасности. Я буду тебя регулярно навещать и приносить еду и книги.
— Я не могу улететь отсюда? — спросил он, не отрывая глаз от неба.
— Боюсь, что нет. Тебе вообще нельзя выходить на улицу, пока мы все не устроим.
— Ты и мистер Томми?
— Я и мистер Томми.
— Он меня тоже навестит?
— Он занят просмотром файлов. Это его первостепенная задача. Мы с тобой не банкиры. Не все делается по мановению волшебной палочки. Мы продвигаемся шаг за шагом.
— Мистер Томми влиятельный джентльмен. Когда мне будут вручать диплом врача, я приглашу его на церемонию. У него доброе сердце, а по–русски он говорит, как член семейства Романовых. Где он его выучил?
— Кажется, в Париже.
— И ты тоже, Аннабель?
По крайней мере он оставил ее в покое с Карстеном. Его не прошибал пот, и голос стал спокойный.
— Я выучила русский в Москве, — сказала она.
— Ты училась в московской школе, Аннабель? Как интересно! Я тоже учился в московской школе. Правда, недолго. А в какой школе? Может быть, я ее знаю. Туда принимали чеченцев? — Глаза у него загорелись от мысли, что их миры едва не пересеклись… а что, они могли бы подружиться!
— У нее не было номера.
— Почему?
— Такая школа.
— Школа без номера? Наверно, школа КГБ?
— Не говори глупости! Частная школа. — Чувствуя навалившуюся усталость, она выдавила из себя окончание: — Частная школа для детей официальных иностранных лиц.
— Твой отец был официальным лицом в Москве? А кем он был, Аннабель?
Она дала задний ход.
— Я жила в доме для официальных иностранных лиц и поэтому могла посещать частную школу, где и выучила русский язык.
Я и так уже сказала тебе больше, чем намеревалась, и тебе не выудить из меня то, о чем не знают даже в приюте. Что мой отец был германским атташе в Москве.
Отчаянно запищал бипер, причем не у нее. Испугавшись, что они ненароком активировали какую–то хитрую сигнализацию, установленную рабочими, она начала с тревогой озираться вокруг, но оказалось, что это подаренный Меликом пейджер призывает Иссу на утреннюю молитву.
Но он не отошел от окна. Интересно, почему? Высматривал гэбистских ищеек? Нет. Он определял по восходящему солнцу местонахождение Мекки, а затем его карандашеподобное тело сложилось пополам, и вот он уже стоял на коленях прямо на полу.