Особо опасные преступники: Преступления, которые потрясли мир
Шрифт:
— Что писать-то?
Мужчина, сжимающий в руках обрез, нервно вскрикнул:
— Я же сказал — ультиматум!
— Я... не знаю... как это...
— Еще учительница называется... И чему только ты их можешь научить?
Он ткнул обрезом в салонную темноту. На сиденьях автобуса по двое, по трое жались мальчики и девочки лет десяти. Глазенки их были испуганные, настороженные.
Поставив одну ногу на сиденье и склонившись над женщиной, человек с обрезом властно бросил через плечо:
—Пацаны! Наблюдение — вкруговую! А ты пиши. Бы-ы-стро!
— Группа вооруженных лиц захватила автобус с детьми... Сколько у тебя в классе пацанов?
— Вообще-то тридцать шесть. Но вот пятеро, к счастью, почему-то опоздали. Тридцать один...
— Да уж. Это точно. Некоторым мамашам повезло... Пиши: тридцать один человек. Дальше... И требуют высказать ультиматум. Для этих целей женщина вашего аппарата должна передать милицейскую рацию для контакта с нами. Рацию передать со стороны окна водителя. Вот и все. Теперь подпишись.
Женщина подписалась.
— Все?— Дай-ка сюда!
Мужчина с обрезом прочитал написанное. Потом обратился к другой женщине, сидевшей рядом и судорожно прижимавшей к груди девочку лет четырех.
— Ну-ка, Тома, теперь ты черкни два слова. Вот здесь. Крупно: «Умоляем, спасайте!» Та-а-к. Вот теперь порядок.
ШЕСТНАДЦАТЬ ЧАСОВ СОРОК МИНУТ.
Человек с обрезом в руке сквозь ветровое стекло увидел красные «Жигули». С профессиональной наблюдательностью отметил про себя номер: СЕЖ 89-99. За рулем сидел Берко. Машина на тихой скорости ехала по скользкому асфальту. Как раз у ЛАЗа водитель должен сделать левый поворот.
— Пацаны! Быстро отвязать дверь! — приказал человек с обрезом.
Взяв в левую руку плакат, он выскочил на улицу и, прикрывая бумагой ствол, шагнул навстречу машине. Берко затормозил. Через мгновение произошло непредвиденное и нелепое. Над самым его ухом раздался выстрел. Несколько осколков разбитого ветрового стекла впились ему в лицо. В салоне сразу же запахло пороховой гарью. Рядом с ним на сиденье упало что-то белое, и он услышал:
— Передай это ментам поганым!
Семнадцать часов. Автобус с террористами и заложниками. Человек с обрезом, ведущий наблюдение за обстановкой, воскликнул:
— Менты! Приготовиться!
Милицейская машина остановилась неподалеку. Из нее торопливо вышел офицер и бегом взбежал по лестнице на крыльцо гостиницы. Там его ждали женщина и мужчина с перевязанной головой. Они были сильно возбуждены, энергично жестикулировали руками, показывая на автобус.
«Ну, вот и началось, — не то со страхом, не то с радостью подумал человек с обрезом. — Мент прискакал. Только бы не дуб, только бы не дуб попался!»
К обкому по звонку первым прибыл помощник начальника Ленинского райотдела милиции майор Михаил Та-зеевич Аркаев. Выслушав сбивчивый рассказ, он сразу же оценил обстановку и, расстегивая на ходу кобуру, бегом, прыгая через ступеньки, направился к автобусу.
«Спеши-спеши, мент проклятый — шептал человек с обрезом, кладя палец на курок. — Я тебя давно жду тут. Прямо
Автобус стоял темный и таинственный. Ни звука, ни шороха. Аркаев хотел открыть дверь, но на ней не оказалось ручек. Еще не зная, с кем имеет дело, он отнес это к обычной расхлябанности. «А, черт, вечно эти бесхозные машины! Куда ГАИ смотрит?»
Тогда попытался заглянуть внутрь салона. Но все окна были плотно занавешены.
— Эй, кто здесь есть? A-ну, открывайте! Милиция!
В это время водитель милицейской, машины Захаров, по собственной инициативе придя на помощь майору, попытался открыть дверь, просовывая в щель то ли отвертку, то ли гвоздь. В салоне раздался отборный мат:
— Немедленно отойти от двери! Буду стрелять!
Занавес над одним окошком приподнялся, и Аркаев увидел направленное на него дуло и нечеткие черты лица над ним.
— Кто вы такие, что хотите? ,
— Немедленно рацию! И не вздумайте сделать глупость — у нас полный автобус динамита. Разнесем вдребезги ваш обком. Из автобуса донесся испуганный крик ребенка:
— Дяденька, они с ружьями!
За Аркаевьш, буквально через три-четыре минуты, на место происшествия прибыла милицейская группа: заместитель министра внутренних дел Северной Осетии полковник Батагов, заместитель начальника Ленинского райотдела милиции майор Хуадонов, оперативный уполномоченный Акопян.
Хуадонов вслед за Аркаевьш попытался вступить в контакт с предполагаемыми нарушителями. Лучом карманного фонаря он искал какую-нибудь щель в окнах, чтобы заглянуть в салон. Ему казалось в высшей степени странным: произведя выстрел, преступник не скрылся, а вошел в автобус, который преспокойненько стоит не только рядом с обкомом — с прокуратурой! У потерпевшего Берко все лицо было в крови, но он сказал, что ничего страшного — просто царапина. Кто и почему стрелял в него, он, Берко, не знает. Тогда не псих ли какой? Это тем более опасно.
Окно открылось. В нем показалась голова с усами скобочкой и глазами навыкате. Человек молча направил на Хуадонова дуло.
— Ты, парень, не шути!
— Это ты, мент, не шути! Сказано — быстро рацию! А то...
И он слегка ткнул дулом в оконное стекло.
— Какую рацию? Зачем?
— Без разговоров! В автобусе заложники. Дети. В салоне бензин. Так что без шуток. Ну!
Батагов распорядился передать в автобус милицейскую рацию. Подходя во второй раз к автобусу, Хуадонов услышал плач детей.
— Дяденьки, не стреляйте, в автобусе бензин! Не стреляйте, дяденьки!
У майора сжалось сердце.
В боковом окне водителя стекло немного опустилось. Просунулась детская рука. Майор вложил в нее рацию. Рука исчезла.
Окно опять закрылось.
— Я принес вам рацию. Куда ее?
СЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ.
С помощью рации установлена двухсторонняя связь правоохранительных органов с неизвестными, забаррикадировавшимися в автобусе.
Бататов: Алло, в автобусе, вы меня слышите?