Особое условие
Шрифт:
Я стукнул пальцами по гладкой поверхности стола, спросил:
— Зачем? Кто такой?
— Агаси Азир, владелец двух придорожных таверн и торговец зерном. Есть две жены, похитил женщину для того, чтобы сделать третьей.
— Она стала вдовой? — чуть приподнял я бровь.
Порой поступки жителей дальних селений отличались странностью. Неужели кто-то еще думает, что от меня можно скрыть даже мелочи?
— Они сделали все, чтобы она стала вдовой. — уклончиво заметил Сардар. — Но гончар выжил, его подобрали купцы, что возвращались с ярмарки. В тяжелом
— Жену вернуть, — сообщил я, — гончара вылечить, с агаси Азира стребовать четверть всего зерна и месячный доход с одной таверны для пострадавшей семьи. Предупредить, что при повторном похищении он лишится половины имущества.
Сардар кивнул и сделал пометки в бумагах. Затем продолжил. Он приходил всегда рано утром, во время завтрака. И сообщал о происшествиях за ночь. Неприметная личность, он возглавлял профессиональных шпионов.
Еще пара таких мелочей, а затем Сардар перешел к новостям столицы.
— Драки в тавернах, — листал он бумаги, — пара нападений на честных граждан, тут стража подоспела вовремя.
Еще час я слушал отчет, то и дело отвлекаясь на то, чтобы задать вопрос или отдать приказание. Пока Сардар не поклонился и не исчез за дверями.
Почти сразу возник один из стражей, что находились рядом с женской частью дворца.
— Гадир, айне Хаяла хотела видеть вас.
— Скажи, что она может поговорить со мной в саду минут через двадцать.
Сад в этом время года поражал цветами и ароматами. Садовники постарались собрать здесь самые редкие и самые прекрасные растения Игенборга. А также изысканные растения с разных уголков континента.
Только теперь в саду не цвела абелия.
Это потом я испытал чувство сожаления за то, что не сдержался после отъезда Арджаны и велел вырубить её. Но в тот момент странная пелена из смеси ревности и ярости затмила разум. Женщина, которой я открылся, предпочла другого. Обвенчалась с ним под эльфийской абелией, целовала его! Дерево благословило их союз. А я его уничтожил.
Рана в сердце кольнула, потом притихла.
Халат сменился бирюзово-белым нарядом с широким поясом — подарком от Хаялы. Ей сейчас будет приятно увидеть его на мне. Дань вежливости той, что была рядом уже много лет.
Зелень листвы в саду смешивалась со всплесками синего и желтого, розового и белоснежного.
Прохладное утро собиралось перерасти в знойный полдень.
— Господин!
Хаяла шла мне навстречу, облитая солнцем. Здесь, в саду, она не носила корфу, как и на женской половине. Темные волосы были уложены в строгую изысканную прическу, украшенную золотыми лентами. Такими же лентами мог похвастаться и ее наряд: длинное изумрудное платье с воротником-стойком и многослойными юбками. Несмотря на рождение двух детей, Хаяла сохранила стройную фигуру.
Мы чуть склонили головы друг перед другом. Давно прошла пора, когда Хаяла вызывала во мне страсть. Но она стала мне другом и отличным помощником в некоторых делах.
— Ты пришла поговорить о Замире? — поинтересовался, когда мы не спеша пошли по
Запах Арджаны запомнился яблочным привкусом с ароматом леса.
Чуть мотнул головой, прогоняя непрошенные мысли. Спустя год я уже относился к ним довольно спокойно. Хотя поначалу не мог точно определиться: продолжаю я любить женщину-воина или ненавижу за отказ стать моей.
Не стоило быть тогда с ней терпеливым.
— Она хочет посвятить себя учению Ирады.
Я вздохнул: Хаяла сейчас полностью посвятила себя женской половине дворца. Она находила учителей для девушек, помогала им вести себя, как положено тем, кто находиться в гареме, разговаривала, поддерживала. Многие попадали сюда как дар отцов, многие потому, что искали убежище. В свое время я рассказывал Арджане, что знаю далеко не весь гарем, насчитывающий несколько сотен девушек. И далеко не все из них попадали в мою постель. Благодаря Хаяле я всегда знал новости с женской части дворца.
— Она может делать это и во дворце.
— Господин моего сердца, Замира считает, что дальше ее путь лежит в один из храмов Ирады.
— Я очень рад, что ее здравомыслие пока перевешивает ее желание. — заметил сухо. — Или ты убедила ее в том, что просить у меня подобное — глупая затея?
Хаяла промолчала, а я понял, что попал в точку.
— Не гневайся, — проговорила первая жена мягко, — увы, разум Замиры устремлен уже не на то, чтобы служить тебе. Ее захватило учение Ирады.
Я заставил себя говорить спокойно. Но видят боги Игенборга, мне уже надоели эти представления от второй жены! Замира, та огненная страстная Замира, подарившая мне двоих детей, вдруг показала иную сторону своего характера. И мне такой расклад совершенно не нравился.
Со всей страстностью своей натуры она ударилась в религию. Учение Ирады призывало отказываться от всего лишнего. Учило смирению, покорности, помощи другим. Порицало высокомерие, алчность, зависть, но также осуждало похоть, призывая к духовности. Можно подумать, духовные отношения подарят мужчине детей!
И пусть раньше, увлечённый делами, я не вмешивался в то, во что верит вторая жена, — чувства ушли давно и был только рад тому, что она не выставляет претензий за редкие посещения её спальни, — но сейчас это вылилось в большую проблему. Все свои драгоценности, мои подарки, она раздала бедным, или пожертвовала храму. В еде стала не прихотлива и будь её воля, ходила бы в рубище. Лишь мой личный приказ заставляет её на праздники одеваться в богатые наряды, соответствующие её положению.
А теперь вот и вовсе вбила в голову уйти от мирской суеты в храм и все дни проводить в молитвах. Отказывалась понимать, что я не могу допустить подобного. Если жена правителя уйдёт в храм Ирады, это вознесёт их верование на небывалую высоту. Своим поступкам она покажет пример сотням женщин, и потекут они в храмы, а ко мне на стол бесконечный поток жалоб от их мужей.