Особое задание
Шрифт:
«Сорвем наступление белой армии!» [20] , «Молодежь, активно вступайте в Красную армию!..»
Лозунги повешены были недавно, так как клей, которым они были приклеены к стене, еще не успел засохнуть. Похоже, что здесь проводилось какое-то собрание.
«Это хорошо, внутри должны быть люди — спрошу у них дорогу», — решил У Чжи и вошел в кумирню. Посреди главного зала стояли статуя Будды с отбитым носом и маленькими глазами, рядом с ней — безобразная фигура дьявола с голыми ногами и длинными клыками, застывшего с вытаращенными глазами в позе лютой ярости и готового броситься на каждого вошедшего. На балках и стенах образовался толстый
20
Белая армия — то есть гоминдановские войска.
Он двинулся наугад сквозь лес, и вскоре деревья скрыли от него кумирню. Лес стал реже, и он неожиданно вышел к заброшенному рисовому полю. И здесь не было ни души. Пройдя поле, он снова попал в лесную чащу и, куда ни поворачивал, не мог из нее выбраться.
Хотя стояла середина пятого месяца по лунному календарю [21] , к вечеру в лесу стало холодно. Неумолимо надвигалась темнота, а У Чжи все еще бродил по лесу.
«Где же провести ночь?» — думал он. Чтобы уберечься от диких зверей, следовало забраться на высокое дерево. Вокруг стояли огромные сосны и кипарисы, но ветки на них росли слишком высоко от земли, и по гладкому стволу невозможно было добраться до них. Наконец У Чжи заметил подходящий ясень.
21
Примерно середина июня по европейскому календарю.
«Он-то и послужит мне для ночлега!» — И, обхватив ствол руками, он стал ловко взбираться на дерево. Лазанью по деревьям он научился еще в первый год своей армейской службы.
Устроившись на толстой ветке, У Чжи снял корзину и повесил ее на соседнюю ветвь. Обхватив ветку ногами, пожалуй, можно было спать или же хотя бы вздремнуть, но не без риска свалиться вниз. Подумав, У Чжи достал веревку, которую всегда носил с собой, и крепко привязал себя к стволу дерева. Теперь-то он не свалится. Устроившись поудобнее, он прижал руки к груди, чтобы было теплее, и закрыл глаза.
«Политрук Чэнь говорил, что это партизанский район. Действительно, местность здесь подходящая. Сколько я сегодня прошел, а не встретил ни души. Даже в хижинах людей нет. А звери есть? Хотя тут, по-видимому, надо остерегаться не столько четвероногих, сколько двуногих зверей! С рассветом я дорогу найду…»
Внезапно налетел сильный ветер. От его порыва зашумели деревья, и У Чжи пробрала холодная дрожь. Сверкнула молния, на секунду осветив темный лес: сильные удары грома, казалось, хотели расколоть деревья и заставляли человека еще больше чувствовать свое одиночество. Полил сильный дождь, и одежда его снова промокла. Он набросил на голову кусок клеенки, в который был завернут сверток с документами, а документы сунул за пазуху. Но и клеенка не спасала от дождя. Начало ломить ноги. Он задвигался и заснуть уже не смог.
К полуночи дождь усилился. Со всех сторон раздавались крики обезьян, и такая в них звучала тоска, что У Чжи улыбнулся про себя: «Я и сам примостился
От неудобного положения у него затекло тело. Мысли в голове мешались, он с трудом боролся с охватывающей его дремотой:
«Спать ни за что… нельзя… Здесь опасно… Коммунист должен… должен суметь… пройти через все испытания… должен… что должен? Иметь железную волю… быть смелым… и еще… еще…» Тут голова его склонилась на грудь, и он забылся в тревожном сне. Тело его никак не могло сохранить равновесие и клонилось то в одну, то в другую сторону. Сердце гулко колотилось в груди. Он вздрагивал и оторопело открывал глаза.
Вдруг при яркой вспышке молнии У Чжи увидел под деревом какое-то черное животное с узкой, как у дикого кабана, острой мордой и лисьим хвостом. По виду оно напоминало еще и медведя, но что это за животное, У Чжи не знал. Он ничего больше не мог рассмотреть в темноте и только слышал внизу какие-то скрипучие звуки, будто животное грызло дерево.
«Уж не собирается ли оно перегрызть мое дерево, с тем чтобы я свалился? В этой кромешной тьме мне с ним не сладить — зверь видит лучше меня, а стрелять наугад мало толку…»
Снова темноту прорезала вспышка молнии, и У Чжи увидел, что животное не грызет дерево, а просто чешется грубой щетиной о его кору, отчего появляется неприятный скрипучий звук.
У Чжи успокоился. «Ладно, чешись, не будем мешать друг другу!» Он убрал клеенку и поудобнее уселся на ветке в ожидании рассвета.
В лесу постепенно светлело. Солнечные лучи разогнали туман, проникли в лесную чащу, и очертания деревьев стали отчетливыми. Но один край леса все еще был погружен в темноту. По направлению солнечных лучей У Чжи определил восток и повеселел. Сбросив вниз вещи, он попробовал сползти по стволу дерева, но ствол был слишком скользким; тогда он приладил веревку, которой привязывал себя к суку, осторожно спустился по ней с дерева, подобрал корзину и по намеченному маршруту пошел в направлении Лоуфанпина.
Скоро лес начал редеть. Вокруг оживленно щебетали птицы. У Чжи вышел из лесу и сразу же нашел дорогу. Прохладный утренний ветерок освежал голову. Ему попалась на глаза маленькая кумирня, расположенная прямо у речного залива. Вход у нее был обращен на юг. У Чжи догадался, что и во вчерашней кумирне вход был с юга, только он ошибся, потому что потерял ориентировку.
За кумирней дорога стала шире. Вскоре показались развалины двух сожженных домиков. Подойдя поближе, У Чжи заметил дымок из трубы, торчащей в фундаменте одного из них. Здесь же был вход в землянку.
«Вот счастье, наконец-то нашел людей!» — обрадовался У Чжи. Вышедший на его стук старик объяснил, что эта дорога ведет прямо к речной дамбе у Лоуфанпина.
«Отлично, это то, что мне нужно!» — с облегчением подумал У Чжи.
— На что вы здесь живете? — спросил он у старика.
— Держу небольшую лавочку и пускаю прохожих переночевать.
У Чжи зашел внутрь землянки. Прямо на земляном полу лежала рваная циновка. Она-то, вероятно, и служила постелью для ночлежников. У Чжи попросил поесть, старик подал ему рисовый отвар и бобы — больше у него ничего не было. За едой У Чжи разговорился с хозяином и спросил, не согласится ли тот проводить его.
— А куда тебе нужно?
— Мне надо как раз к дамбе у Лоуфанпина.
— Туда я не пойду, там бандиты.
— Я сотрудник Красного Креста, занимаюсь благотворительностью, и поэтому мне некого бояться.
— Но ты посмотри на меня внимательно — у меня глаза уже ничего не видят.
У Чжи окинул взглядом высокую фигуру старика, его широкий подбородок, заросший седой щетиной, и, приглядевшись, заметил, что глаза у него действительно какие-то мутные. Правда, старик двигался проворно, и не похоже было, что у него плохое зрение. У Чжи достал из кармана два серебряных юаня и, позвякивая ими в руке, сказал: