Особые обстоятельства
Шрифт:
А из соседней камеры продолжались удары, ругань и смех.
– Эй, капрал, не передумала?
И тихий голос Риграсса, такой, точно он едва уже мог говорить:
– Арджана...помоги!
Я так сильно укусила себя за кулак, что прокусила кожу до крови. Нет! Нет, нет, нет. Риграсс не может просить о помощи! Просто не может!
– Арджана… - снова его голос, - сделай… сделай, что они… просят!
И снова удар, отчего голос Риграсса прервался. Я же не удержалась и беззвучно подкралась поближе к решетке. Может, я смогу зацепить хоть одного.
Говор не
Почему избивая Риграсса, эта троица не двинулась со своих мест, а продолжала толпиться спинами ко мне. Вот не знаю, я спиной к своим врагам, пусть и отгороженным толстой решеткой, все равно бы не поворачивалась.
– Ну что, женщи…
Один из троицы обернулся ко мне, подкравшейся уже почти к самой решетке. И я успела на миг увидеть капитана. Увидеть и… замереть на месте.
Потому что я ожидала увидеть избитого Риграсса, лежавшего Риграсса, истекающего кровью Риграсса.
Но не Риграсса, издающего стоны, но при этом совершенно невредимого.
Тишина наступила так резко, словно я от шока оглохла. Хотя нет, где-то продолжала капать вода и шуршать неведомые зверюшки. Просто троица и Риграсс поняли, что я смотрю на них. И разом замолчали.
И тишина вышла не самой дружелюбной.
– Капитан… - прошептала, пока еще не желая верить до конца в ту картинку, которая складывалась в голове. Складывалась даже помимо моего желания.
Пусть моя влюбленность в Риграсса растаяла как рассветный туман. Но он оставался моим капитаном. Человеком, которого уважали воины. Человеком, который никогда не отступал и находил слова поддержки. Пусть вне армии я в нем разочаровалась, но на поле боя он всегда выглядел героем. Бешеная энергия и та аура, которая зовет за собой.
А теперь он сидел и смотрел на меня незнакомым взглядом. С прищуром, которого прежде я за ним не замечала.
– Арджана, - вздохнул он, - ну почему ты такая умная, а?
Троица расступилась, а он сел, согнув ногу в колене, и упёрся локтем в него, подперев рукой голову.
– И что теперь с тобой делать? – задумчиво произнёс он.
– Отпустить? – неуверенно произнесла я, понимая, что это уж вряд ли.
Риграсс улыбнулся как хорошей шутке, но попытаться стоило.
– И за сколько ты продался? – поинтересовалась у него, окинув взглядом троицу. Было интересно, чем его взяли? Ради чего теперь продают честь, совесть, переступают через присягу, ставят на кон своё будущее. Деньги? Это было настолько мелко для того Риграсса, которого я знала. Но, может, я его совсем не знала, а видела лишь маску, которую он всем демонстрировал.
Он молчал, а я ещё раз окинула их уже более внимательным взглядом. Не-е-ет, он не просто согласился им помочь. Он... руководит ими!!! Это было видно по тому, как нападавшие расступились, давая ему вести диалог. Риграсс видел, как понимание отразилось на моём лице, и не весело улыбнулся.
– Умная, - с сожалением повторил он. – Лучше бы ты была как все бабы...
– Дольше бы прожила?
Он не ответил,
– Ведь как чувствовал, не желая связываться с тобой!
Выглядел он искренне расстроенным. Вот и не связывался бы. Можно подумать, я счастлива обнаружить, что мой командир предатель и уйти отсюда мне теперь точно не дадут.
– Риг, объясни, почему? – постаралась воззвать к прежним дружеским отношениям, как будто мы и не противники, разделённые решёткой.
– Оставьте нас, бестолочи! – прогнал сообщников. – Ничего доверить нельзя.
Чувствуя свою вину, они быстро испарились из его камеры, и пропали в темноте пещерных ходов. Лишь когда стихли их шаги, Риграсс поднялся и подошёл к решётке.
– Мне жаль, Птичка.
– Так всё это время за нападениями стоял ты? – В его глазах увидела подтверждение догадки, но не могла успокоиться. – Риг, чем они тебя взяли? Ради чего ты пожертвовал всем, чего добился?
– Ради семьи, - просто ответил он, шокировав меня.
– Э-м-м... – не нашлась, что сказать, сбитая с толку. Насколько знала, у Риграсса ни жены, ни постоянной любовницы нет. Да он вообще сирота, воспитанный в приюте!
Раньше из-за частых военных конфликтов государство всех сирот взяло под своё крыло, готовя солдат. Кто-то из благотворительного общества оплатил смышлёному парню учёбу в академии и так он получил путёвку в жизнь. Рига любили в пример ставить как человека, добившегося всего своими силами. Наверняка, его и на повышение отправили потому, что за таким командиром пойдёт любой солдат, чувствуя его своим, но при этом восхищаясь и уважая.
«А он предатель. Как же так?!» - не могла понять я, а внутри всё щемило. Я тоже была одной из тех, кто безмерно им восхищался.
– Представляешь, каково мне было после войны узнать, что на самом деле я не сирота. У меня есть отец. Враги организовали покушение на него, но в результате умерла моя мать. Не желая подвергать меня риску, чтобы не похитили, шантажируя, или просто не погиб при очередном покушении, он отдал меня в приют, всем объявив, что я погиб вместе с матерью. Следил все эти годы издали, через подставных лиц оплатил обучение в академии.
– И твой отец...
– Глава синдиката, Птичка.
Что-то мне резко захотелось присесть. Голова и без того кружилась немного после удара, а тут такие новости. Сразу вспомнилось, сколько облав против синдиката провалилось и сколько тщательно продуманных операций пошли псу под хвост. Их вообще стали считать неуловимыми.
Но синдикат давно перестал быть обычной бандой. Они вербовали сторонников во всех слоях общества. Ведь без высоких покровителей их бы давно переловили. Я слышала, что к арестованным в подозрении за сотрудничество с синдикатом, тут же присылали ушлых адвокатов, и если не удавалось освободить по закону, пускали волну недовольства в средствах массовой информации, что власть ущемляет права честных граждан. Разжигая недовольство в народе, провоцировали и на бунт. Был даже случай в одном городе, когда из-за арестованного торговца толпа разгромила местную тюрьму.