Особые отношения (Не покидай меня)
Шрифт:
— Ну что ж, слава моему племянничку за усердие, — обрадовалась Сэнди, когда я рассказала ей вечером, что смогла наконец покормить сына, не прибегая к орудию пытки. Но когда я заявила, что пребываю наверху блаженства, сестра предостерегла:
— Рада это слышать, но главное, не пугайся, если вдруг снова навалится хандра. Едва Джек окажется дома, тебе придется пережить не одну бессонную ночку — когда три часа сна кажутся крупным выигрышем в лотерею.
— Но вот сегодня я всю ночь не спала, а чувствую себя просто замечательно.
— Почему это ты не спала всю ночь?
— Да просто вчера я
— Что-то мне все это не нравится.
— На самом деле, это лучшее, что со мной могло случиться. Мне просто необходимо было отключиться на время. Зато теперь чувствую: все встало на свои места, я спокойна, воспринимаю все нормально и явно нахожусь в согласии с миром.
Долгая пауза. Я спросила:
— Сэнди? Ты еще здесь?
— А… Да, я-то здесь. Но задаю себе вопрос, не записалась ли ты случайно в секту Муна?
— Большое тебе спасибо.
— Черт, а что я должна думать, когда нормальная вроде женщина вдруг начинает нести околесицу насчет «согласия с миром»?
— Но я так чувствую.
— Вот это-то меня и беспокоит.
Такова Сэнди: она еще прямолинейнее и настойчивее, чем я, когда пытается разобраться в чувствах и переживаниях других людей. Но я-то знала, что у меня все в порядке — даже несмотря на то, что дома, когда я вернулась из больницы, меня ждала записка от Тони:
К сожалению, вынужден отклонить приглашение.
Сегодня вечером в городе заместитель госсекретаря США, Только что получил приглашение на ужин в посольство. Прошу меня простить.
Здорово, просто здорово. Но после вчерашней идиотской сцены я не стану названивать мужу и упрекать за то, что он отказался поужинать со мной. Нет, решила я, лучше воспользуюсь обстоятельствами. Я собиралась немного вздремнуть перед походом в ресторан, но передумала: постараюсь днем не спать, схожу в больницу до семи часов, чтобы лечь в десять. К этому времени я уже устану настолько, что смогу проспать без просыпу всю ночь, и как следует отдохну. К следующему утру я войду в обычную колею и буду готова забрать сына домой.
Вечером, добравшись до Мэттингли после двадцати часов бодрствования, я от усталости уже начинала впадать в состояние, близкое к оцепенению. Вечернее кормление отняло больше времени, чем обычно, из-за того, что в отделение неожиданно явился мистер Хьюз. Он знакомил с больницей группу своих студентов. Увидев, как я кормлю Джека, он со всей кавалькадой двинулся к нам. Я держала сына у груди и, пока они шли, быстренько сменила болезненную гримасу на выражение спокойного довольства.
— Ну что, привыкаем друг к другу? — спросил Хьюз.
— Все в порядке. — Я расплылась в милой улыбке.
— И судя по тому, как ваш мальчуган поглощен своим делом, все идет хорошо?
— Все просто прекрасно.
— Превосходно, превосходно. Не возражаете, если я возьму у вас малыша и быстренько осмотрю?
Джек был недоволен, когда его оторвали от источника пищи. Он брыкался, а я тем временем быстренько запахнула блузку — тем более что, как мне показалось, один из студентов слишком пристально изучал мой раздутый сосок. Впрочем, судя по неодобрительному
— А вы мне об этом ничего не говорили, — вставила я.
Все вдруг посмотрели на меня. Хьюз нахмурился. Он не любил, когда его перебивали, особенно если это какая-то надоедливая американка.
— Вас что-то беспокоит, миссис Гудчайлд?
— Вы никогда не упоминали о преждевременных родах.
— Потому что у вас все же не оказалось эклампсии… и потому что давление удалось стабилизировать. Но, говоря по совести, когда вы поступили к нам впервые с артериальной гипертензией, состояние ваше было таким, что мы не исключали экстренного кесарева сечения.
— Что ж, спасибо за информацию, пусть и слегка запоздалую. Я хочу сказать, если существовала опасность для меня и ребенка, может, следовало бы вовремя сообщить мне о возможности этого раннего кесарева?
— Как это ни странно, для ребенка всегда лучше, чтобы его вынашивали полный срок. И как это ни удивительно, миссис Гудчайлд, здесь у нас, по эту сторону «большой лужи» [26] , не так уж плохо развито современное акушерство. Так что мы, представьте, приняли именно те меры, которые наилучшим образом помогли вам и вашему ребенку. И вот лишнее тому подтверждение: всего через две недели после сложных и опасных родов дитя, как ведите, чувствует себя отлично. Доброго вам вечера, миссис Гудчайлд.
26
«Большая лужа» — Атлантический океан.
И он повел студентов к следующей кроватке.
Блестяще. Молодец. Браво, черт тебя дери. Блестящие дипломатические способности — удивляюсь, как это тебя еще не пригласили на работу в госдепартамент.
— Я положила руки на бортики колыбели, опустила голову, пытаясь сообразить, смотрит ли на меня кто-нибудь и не следует ли извиниться, чтобы как-то исправить положение. Но когда я подняла голову, намереваясь что-нибудь сказать, оказалось, что Хьюз и компания уже заняты другой пациенткой. Что поделаешь, меня поставили на место, щелкнули по носу, я оказалась в неловком положении.
Еще крепче вцепившись в края кроватки, я поняла, что вся дрожу. Оптимистический настрой как ветром сдуло, я в мгновение ока слетела с высот, в которых витала, и оказалась на краю глубокой, зияющей пропасти.
— Ребенка надо докормить, — раздался голос справа от меня. Это была дежурная сестра — коренастая строгая тетка, она была рядом, пока Хьюз меня отчитывал, все слышала и, судя по неодобрительному взгляду, полностью была на его стороне. Тем более что Джек заходился в крике, а я стояла над ним с отсутствующим видом.