Особые поручения
Шрифт:
Лидия, вполголоса выдавшая эту сентенцию с приторной улыбкой, развернулась, чтобы уйти, но не тут-то было. Негодная девчонка каким-то непостижимым образом оказалась у нее на пути и теперь стояла, скрестив на груди руки и меряя графиню Денисову тяжелым, ничего хорошего не сулящим взглядом.
— Я выслушала вашу точку зрения, сударыня, а теперь вы выслушаете мою, — понижать голос Мэри и не подумала. Лязгающие интонации в нем, как с неудовольствием и почти со страхом отметила Лидия, изрядно отдавали казармой. Вокруг них внезапно образовалось пустое пространство, разговоры затихали. Кажется, к ним сквозь толпу проталкивался ее муж,
— Вы можете говорить все что угодно обо мне, — продолжила Мэри, — возможно, ничего лучшего я не заслуживаю. Но тех, кто мне дорог, извольте оставить в покое. Иначе, клянусь, вы пожалеете о том, что вообще родились на свет. Усвойте раз и навсегда: если вы еще раз посмеете в таком тоне говорить о моей матери либо о ком-то, кого я считаю своими друзьями, я вспомню, что в моем темном прошлом есть и служба в полиции. И тогда я выверну наизнанку все ваши шкафы и вытряхну на свет божий все скелеты, которые там прячутся. Вам ясно?
Голос Мэри, который — проверено! — вполне мог, не срываясь на крик, накрыть почти любой из кабаков Бастиона Марико, звучал сейчас в ушах Лидии похоронным колоколом.
— И вот еще что. Вы не желаете признавать наше родство — прекрасно, мне оно тоже не доставляет ни малейшего удовольствия. Но раз уж вы твердо решили называть меня «мисс Гамильтон», сделайте одолжение, добавляйте «ап Бельтайн». Это звание существенно старше графского титула Сазоновых. Да и Денисовых тоже. А теперь… теперь убирайтесь отсюда вон. Я, черт побери, хозяйка этого приема, и вас я на нем видеть не хочу.
Последние слова Мэри сопроводила недвусмысленным жестом — весьма при этом элегантным, как не преминул отметить про себя Хуан Вальдес. Правая рука, на мизинце которой рассыпал брызги света чистейшей воды бриллиант, всплеснула кистью в сторону выхода из зала, напомнив крыло бабочки. Дон Хуан прекрасно видел, что, попадись на пути этой руки чья-то кожа, упомянутой коже пришлось бы несладко. Да, пожалуй, и мышцам под ней тоже. По счастью, донья Мария решила, видимо, не уродовать свою оппонентку — пальцы промелькнули в четверти дюйма от носа графини Денисовой, с лица которой во время учиненной ей словесной взбучки сошли все краски.
Между тем Мэри, потерявшая к поверженной противнице всякий интерес, повернулась к ней спиной, рискованный вырез на которой безуспешно и довольно пикантно маскировала тончайшая сетка. Повернулась, и, чуть склонив голову набок, уставилась на великого князя. Константин, успевший подойти почти вплотную, держал в руках два бокала, один из которых и протянул сейчас Мэри со словами:
— Браво, графиня. Браво. Надеюсь, этот маленький инцидент не испортил вам настроение настолько, чтобы вы забыли о завтрашнем заседании Малого Совета?
— Ни в коем случае, ваше высочество, — бельтайнка уже выровняла дыхание, сбившееся было в процессе пространной отповеди. Ее реверанс был исполнен сдержанного достоинства и — Константин был уверен, что не ошибся — ехидства.
— Что ж, ваше присутствие на нем доставит мне истинное удовольствие. И позвольте заметить — я счастлив, что ваше решение о принятии имперского подданства позволяет мне сделать вас действительным членом Совета. Хватит вам ходить в кандидатах, это, в конце концов, просто нелепо при том, сколько вы уже успели сделать для Империи.
Среди присутствующих прошелестел
В парке было шумно и весело. Лето заканчивалось, но погода не вредничала, и по любой дорожке, лужайке или площадке со спортивными снарядами и обычными качелями носились стайки детей. Многоголосый гам Мэри не раздражал, она испытывала, по жалуй, только что-то вроде зависти. Черт возьми, этим детям не только не запрещали играть во что им вздумается — их в этом поощряли! Их игры не были тренировками, они просто играли, радовались жизни и, похоже, не думали о том, что надо набрать максимальный балл на Испытаниях… Впрочем, Испытаний у этих детей тоже не было. Нет, какие-то, наверное, все-таки были, но никто не пытался убедить малышей в том, что успешное прохождение тестов — единственное, ради чего стоит жить. Помнится, когда его величество во время аудиенции заявил, что бельтайнские методы подготовки экипажей отдают средневековым варварством, она обиделась. Виду, конечно, не показала, но обиделась. Теперь же… теперь она понимала, насколько ущербным, однобоким было ее собственное детство. Вон, даже с горкой она впервые столкнулась здесь, на Кремле.
А еще именно здесь, в Гагаринском парке, она своими глазами увидела памятник человеку, который первым из землян — первым из всего Человечества! — преодолел притяжение родной планеты. Невысокий и не сказать чтобы особо плечистый молодой мужчина улыбался так, что сердце замирало и хотелось улыбнуться ему в ответ. Мэри отдала должное мастерству скульптора: ни одно из до сих пор виденных ею изображений Юрия Гагарина не передавало в такой степени кипучую, бьющую через край энергию. Казалось, что ему и корабль-то не был нужен — и так бы взлетел. А что? Запросто.
Приятно все-таки погреться на солнышке. Особенно теперь, когда основные дипломатические моменты утрясены, а второстепенные являются уже не ее заботой. Хотя Френсис и убежден в том, что без ее вмешательства Бельтайн не получил бы от Империи два списанных линкора в качестве орбитальных крепостей… Вздор, она тут ни при чем. Ну, обмолвилась на Малом Совете…
Неслышно подошедший Вальдес деликатно откашлялся, привлекая к себе ее внимание:
— Мария?
— Здравствуйте, Хуан, — улыбнулась она, стряхивая с себя задумчивость. — Спасибо за приглашение на прогулку, оно пришлось как нельзя кстати. Что-то я в последнее время совсем света белого не вижу. Хандрю, раздражаюсь по мелочам…
— Я так и понял. Ваше блестящее выступление третьего дня, на приеме в бельтайнском посольстве, произвело на всех присутствующих неизгладимое впечатление. Но мне показалось, что вы остались не слишком довольны — то ли сказанным, то ли собой.
Мэри досадливо скривилась:
— Не напоминайте, Хуан. Черт знает, что такое — совершенно вышла из себя. И казалось бы, что за повод? Ну, наговорила мне тетушка глупостей…
— Должен вам заметить, сеньорита, — наставительным тоном начал Вальдес, — что будь у меня такая тетушка, я бы…