Особые поручения

Дакар Даниэль

Последние трое суток Мэри занималась только со своей эскадрильей. С эскадрильей — и еще с Егором Грызловым. Парень ее просто потряс. Ментальные команды и мысленную речь он воспринимал даже лучше ее подопечных, а уж как управлялся с объектом «Доуэль»… причем в одиночку… И ведь мало того что мужчина, так еще и без импланта. У Мэри чесались руки попробовать, как будут воздействовать на его способности бельтайнские боевые коктейли, но она всякий раз одергивала себя. Неадаптированный организм, к тому же не защищенный

тарисситом… нельзя.

Хорошо хоть вопрос с кораблем для Егора урегулировался неожиданно быстро и безболезненно. Вскоре после прибытия всех предполагаемых действующих лиц на «Титов» с Мэри встретилась супруга Шерганова, Зоя Сергеевна. Заметно нервничая, дама спросила, как посмотрит ее сиятельство на то, что они с Дмитрием Олеговичем возьмут под опеку Ксению. Раз уж госпожа капитан второго ранга полагает, что после столь неприятных приключений девочке лучше не быть боевым пилотом… и Ксюша согласна… Мария Александровна, пожалуйста! Мэри не возражала. Такое развитие событий казалось ей оптимальным. Что уж греха таить: инструктор она, возможно, и неплохой, а вот воспитатель…

Так что Грызлов получил свой собственный корабль, и Мэри часами натаскивала его индивидуально и в группе. Если бы еще все остальные проблемы решались так же быстро… увы. Ее отношения с Корсаковым испортились, похоже, весьма капитально. На людях они демонстрировали подчеркнутую вежливость, по вопросам взаимодействия между кораблями трений не возникало, но обмануть ни себя, ни окружающих не получалось. И настороженное недоумение этих самых окружающих выводило Мэри из равновесия чуть ли не сильнее, чем сам факт ссоры.

Дело кончилось тем, что Элис, которая, как всякая счастливая в браке женщина, не выносила присутствия рядом с собой несчастных людей, решительно заявилась к командиру. Дело было на борту «Александра», где расквартировали часть бельтайнских экипажей. Мэри, как тактическому координатору, выделили отдельную каюту, в которой она и проводила редко выдававшиеся свободные часы. Появляться в кают-компании без крайней необходимости она избегала.

— И долго это будет продолжаться?! — безапелляционно вопросила с порога второй пилот. Мэри, сидевшая, по обыкновению, на койке, скрестив ноги и подложив подушку под спину, недовольно нахмурилась.

— Что именно, Элис?

— Вот это все! Нет, я понимаю, конечно, что вы с господином Корсаковым поругались. И я не спрашиваю о причинах, ты никогда и ничего на моей памяти не делала просто так. Но сколько ж можно?

— Элис, это совершенно не твое дело, — процедила Мэри, демонстративно разворачивая виртуальный дисплей.

— Не мое? Нееет, госпожа капитан второго ранга, — язвительно пропела Элис, — дело-то как раз мое. И всех тех, чьи жизни зависят от того, в каком настроении будут командующий соединением и тактический координатор,

когда поведут их в бой.

Она присела на койку рядом с Мэри, положила руку ей на плечо и, сбавив тон, сочувственно проговорила:

— Насколько я тебя знаю, ты услышала какую-то обидную глупость. Или не глупость, но все равно очень обидную. И поскольку объясниться со своим мужчиной так же, как объяснилась с Донован, ты не можешь по определению, то в результате ты мрачно сидишь здесь, а он так же мрачно сидит у себя. Ну или в кают-компании, сути это не меняет.

Мэри повела плечом, сбрасывая руку Элис, но та решила не отступать.

— А теперь послушай, что я тебе скажу. Чем сильнее провинился мужчина, тем труднее ему признаться в этом даже самому себе. А уж пойти на примирение первым… так не бывает, Мэри. Поэтому мириться придется тебе.

— А ты-то откуда знаешь? — проворчала Мэри.

— Я замужем, командир, — ответила Элис, слегка пожав плечами.

Мириться… можно подумать, она умеет мириться! Она и ссориться-то не очень умеет. Дурацкое воспитание! Ладно, куда уж тут денешься, придется учиться на лету.

— Хорошо, — буркнула Мэри, вставая с койки. — Убедила. Брысь отсюда, мне надо переодеться.

Добраться до кают-компании Мэри удалось далеко не сразу. И дело было отнюдь не в попытке навести марафет, каковую она даже не стала предпринимать. Просто по дороге ее перехватил вызов от Грызлова, настоятельно попросившего командира заглянуть на одну из причальных палуб. Она пришла — и обомлела. На носу каждого из десяти занимавших палубу истребителей красовалась нанесенная лазерным резаком эмблема: буква «М» на фоне головы хищной птицы.

— Что это, Грызлов? — Мэри ткнула пальцем в сторону ближайшего корабля.

— Сапсан, госпожа капитан второго ранга. Вы ведь летали на истребителях с таким названием, а птицу что же, ни разу не видели? — Глаза Егора были посажены слишком глубоко для того, чтобы широко их раскрыть и невинно похлопать ресницами, но надо отдать ему должное, парень сделал все, что было в его силах.

— Я не про птицу, я про букву, — Мэри решила быть терпеливой.

— Да мы тут с девочками посовещались… «Александровская» эскадра есть, «Андреевская» — тоже… почему не быть «Мариинской» эскадрилье?

— А меня спросить вам в голову не пришло?

— А вы бы отказались, — усмехнулся Грызлов, под испепеляющим взглядом Мэри слегка попятился и резко посерьезнел: — Мария Александровна, не сердитесь на девчонок. Вы ж для них и царь, и Бог, и матушка родная. Фамилию вашу они принять не могут, ну хоть так…

— Небось и шевроны заготовили? — проворчала она, решив принять ситуацию как есть.

— Никак нет! Но я им подскажу, — Егор перевел дух и улыбался теперь открыто и спокойно.