Особый агент

Чиркова Вера Андреевна

Он родился в том самом горном замке, с тремя башнями и подвесными мостами и был вполне доволен жизнью и собой. Когда умер отец, а мать снова вышла замуж и переехала к мужу, Алик неожиданно для себя оказался владельцем родового замка. Он продолжал жить в ладу с собой еще несколько лет, пока не обнаружил, что состояние, оставленное отцом, как-то незаметно закончилось. По совету друзей Алик женился на приданом, и вернулся к прежнему образу жизни. Правда, вскоре с восторгом обнаружил, что, кроме денег, приобрел хорошенькую женушку, по уши влюбленную в него. Он расценил это как подарок судьбы, и двоих детей, появившихся один за другим в положенное время, воспринял так же.

Каково же было его изумление, когда однажды выяснилось, что денег снова нет. Причем новость эта явилась к Алику самым неприятным образом, в виде кузена жены, вломившегося в его замок и устроившего скандал. Кузен кричал, что Алик прогулял два состояния и довел жену до нищеты, и теперь, чтоб накормить детей, ей приходится распродавать свои украшения и наряды. Алик не поверил вначале родственнику, но, заглянув все же в сундуки жены, обнаружил там только несколько старых платьев. Он пришел в отчаянье и попытался разузнать, чем зарабатывают деньги другие. Однако оказалось, что ничего из того, чем занимались его знакомые, Алик делать не умел. И тогда он понял, у него есть только один путь, уйти на скалу, чтобы красавица жена смогла выйти замуж за более достойного.

Он давно замолчал, вздохнув, отвернулся к стене и, кажется, уснул, а я все не мог сообразить, чем же можно помочь в таком случае. Тем временем Грас потихоньку перебрался поближе ко мне и, помявшись, шепнул, наклоняясь к самому уху:

– Он не все тебе сказал. Он поет. Чтобы его послушать приезжают даже из самых дальних замков. У нас закон, всех кто приехал в гости, нужно угостить. И Алик угощал. А некоторые жили по несколько дней. В нашем замке всегда было полно гостей.

– Вот гости и схрупали два состояния, - понимающе подхватываю я.
– А они, что, не понимали, что после их визитов ваша звезда по миру пойдет?! Ну, или на скалу!

– Какая звезда?
– озадаченно мотает головой Грас.
– ты про что, Марта?!

Ах, ну да, в этом мире нет такого смешного обычая, какой был когда-то в моем, каждого, кто поет для публики, называть звездой! Но вот что мне вспоминается, все эти звезды очень даже не бедно жили! Были у них специальные посредники, что ли, которые занимались финансовыми вопросами "звезд". И среди этих посредников случались такие ушлые, что могли и очень посредственного певца продать по высшей цене.

– Не обращай внимания, это я о своем, - бормочу горцу, пытаясь облечь в ясные формы мелькнувшую у меня мысль, - скажи лучше, откуда все-таки у тебя были деньги?

– Не было!
– сердито шепчет Грас.

– Были!
– так же шепотом отвечаю я, - Восемь, нет, девять мешочков на поясе и два в сапогах!

– Откуда ты знаешь?
– растерялся горец.

– Профессия такая!

– Друзья собрали, кто сколько смог.
– Горестно шепчет Грас.
– Хотели, чтоб я ловца нанял, или сам его снял со скалы. А он, как приехал вечером, сразу на скалу побежал, хотел утром первым быть. Я вместе со жрецами пришел, а Алексарио нет. Жрецы говорят, никто не прыгал, без благословения нельзя. Я побежал искать, а он уже раб.

Так, все ясно. Нам бы теперь откупиться от лесовиков, а там что-нибудь придумаем. Однако лесовики что-то не торопятся, наверное, деньги Граса делят, морщась от отвращения, решил я.

Было уже позднее утро другого дня, когда нас привели в небольшой поселок лесовиков. Под раскидистым деревом за столом из потемневших досок сидели два слегка помятых лесовика.

– Ну, рассказывайте, почему нарушили границу?
– неприкрыто зевает тот, что потолще.

– А почему вы нас вчера

об этом не спросили?
– нагло уставясь в его заплывшие глазки, интересуюсь я.

Грас, напуганный моей смелостью, исподтишка дергает меня сзади за плащ, но я только отмахиваюсь от него.

– Не до вас было!
– высокомерно роняет толстяк.
– Сам принц у нас ночевал, не хватало при нем нарушителей допрашивать!

– И давно он уехал?
– вкрадчиво интересуюсь, радуясь неожиданной удаче.

– Тебе не догнать!
– ухмыляется худой.

– Так догони ты!
– во весь голос рявкаю я, выпрямившись, и, обличительно выставив на него палец, продолжаю, - И запомни, принц тебя никогда не простит, если ты немедленно не передашь ему мои слова!

– Какие слова?
– толстяк растерянно оглядывается на худого, пытаясь понять, следует ли воспринимать меня всерьез.

– Есть третий путь!
– четко и с нажимом произношу я, и уже с угрозой глядя прямо толстяку в глаза, отрубаю, - и поторопись, для Заидала это очень важно!

Имя принца производит именно тот эффект, на который я рассчитывал. Толстяк вскакивает и громко свистит. Откуда-то из ветвей скатывается обтрепанный парнишка и, получив указания на языке лесовиков, обезьяной взлетает назад. Переливчатый свист, постепенно стихая, волной катится вдаль от дерева к дереву. Не обращая больше внимания на лесовиков, подхожу к столу и величественно сажусь на свободный стул. Мои спутники напряженно следят за мной, не решаясь поверить, что все может закончиться хорошо. Да, откровенно говоря, я и сам не уверен на сто процентов, Заидал, вполне вероятно, уже забыл про нахальную гадалку. Толстяк, похоже, тоже немного пришел в себя и начинает прикидывать, что он сможет сделать со мной, если принц не захочет возвращаться.

Знакомый свист возникает в отдалении и лесное эхо обратной волной приносит его к нам. И по тому, как забегал, засуетился толстяк, я понял, что первый раунд за мной, и весело подмигнул Грасу. Он вздохнул облегченно, кивнул мне в ответ и вдруг смутился и, краснея, небрежно отвернулся к Алику. Эй, я чего-то недопонимаю, или он считает, что я ему симпатизирую? Только этого мне еще и не хватало!

А на столе, как по волшебству, возникли тарелки полные разной еды и кувшины с напитками. Несколько молодых лесовичек бегом подтаскивают все новые блюда и расставляют вокруг стола стулья. Кланяясь чуть ли не в ноги, толстяк бросается к вылетевшей на поляну тройке всадников. Но соскочивший с жеребчика Заидал, бросается ко мне и на миг стискивает в объятьях. Ну, уж вот этого-то даже я не ожидал!

– Поговорим потом!
– звучит в ухе тихий шепот, а Заид, отпустив меня, уже во весь голос кричит: - Нана, как я рад, что ты здесь!

– Нана, а мы тебя искали!
– вторит ему похорошевшая от женского наряда Талила.

– Вот, ехала к вам в гости, - печально вздыхаю я, - а на нас напали, верблюдов отобрали, деньги, документы, продукты - все отобрали! Целые сутки в темном погребе держали, я даже заболела!

Краем глаза вижу, как лицо толстяка из ярко-красного становится бледно-голубым.

– Прости господин, - бросается он к помрачневшему Заидалу, - но они не сказали...

– А нас никто и не спрашивал!
– отрезаю я, - сидели, кашу варили, не дрались, не сопротивлялись, на нас сеть сбросили, связали и обобрали.

– Где их вещи?
– тихо интересуется принц, и от его голоса даже у меня пробегает по спине дрожь.

Немедленно возникает откуда-то пара мешков с провизией, кучка документов и горстка мелких монет.

– А где верблюды?
– ласково интересуюсь я.