Особый прием Гурова
Шрифт:
В Чернореченске не было даже бомжей, которых отловили и рассортировали: тех, за кем водились грешки, – в узилище, больных отправили на лечение, а вот всех остальных – на свалку, то есть приставили ее разбирать, причем официально, с заключением трудовых договоров и сдельной оплатой, которая, за вычетом расходов на проживание, питание и лечение, шла им на книжку. Судя по многочисленным фотографиям, жилось бомжам в старых, то есть отапливаемых еще углем, железнодорожных вагонах неплохо – ведь на свалке чего только нет, да и физиономии у них были сытые и всем довольные. Там за это время уже и семьи создались, и дети родились, которых отправляли
Одним словом, в области творилось что-то непонятное, и это не могло не настораживать. Не то чтобы Гуров был отпетым циником, но весь его жизненный и служебный опыт говорил, что так просто не бывает. Ну, не верил Лев Иванович в радетелей за благо человечества! Нет на земле святых, и не будет! Не водятся они тут!
Провожая его утром, Мария, тихонько просидевшая рядом с ним перед компьютером, прижалась к нему и тихо сказала:
– Лева, ты едешь в Зазеркалье, пожалуйста, будь осторожен.
– Маша, не накручивай себя, – поморщился он. – Командировка, как командировка.
– Тогда пообещай мне одну вещь, – попросила она.
– Остаться живым? – усмехнулся Гуров. – Обязательно! – Это было одно из его любимых выражений.
Как ни странно, но короткий разговор с женой оставил в душе очень неприятный осадок – Мария далеко не Кассандра, но зато женщина, а у них – врожденное чувство опасности. Сколько ни гнал от себя Гуров нехорошие предчувствия, избавиться до конца от них так и не смог. Кто-то назвал бы это интуицией, кто-то – верхним чутьем, как у собаки, кто-то – экстрасенсорными способностями, а вот у Гурова название этому было свое – поротая задница! В переносном смысле, конечно! И он прекрасно понимал, что лезут они в такое дерьмо, что как бы в нем не захлебнуться!
Войдя в кабинет, Лев принюхался и с большим подозрением уставился на Крячко:
– Это ты благоухаешь?
– Поясницу прихватило, вот и намазала меня жена какой-то гадостью, говорит, должно помочь, – извиняющимся тоном объяснил тот.
– Не вовремя тебя скрутило, – покачал головой Гуров.
– Да ладно тебе! Все сейчас пройдет! – отмахнулся Стас.
Лев с большим сомнением покачал головой и спросил у Никитина:
– Ты в курсе случившегося?
– Да, – кивнул Володя. – Я в Интернете все посмотрел.
– Мне эта история категорически не нравится! – решительно заявил Стас. – Я с компьютером на «вы», но тут и ежику понятно, что при таком раскладе нам, чтобы супостата, если он, конечно, есть, вычислить, нужно на всю оставшуюся жизнь в городке поселиться! Если за мэра весь простой народ горой встал, значит, во врагах у него – власти предержащие, а это и деньги, и связи. В Москве, Питере и так далее все давным-давно поделено, и бизнес рванул в глубинку. А Королев кому-то из пришлых что-то не продал, не отдал, в чем-то не уступил, вот его и решили убрать! – Крячко был потрясающим опером, а вот аналитиком – не очень, так что его выводы в расчет принимать не стоило.
– Вот сейчас и узнаем, что в области творится. Пошли к начальству! – предложил Гуров.
Никитин подскочил резво, как мячик, и Крячко попытался, было, последовать его примеру, чтобы продемонстрировать, что у него все в порядке, но тут же взвыл, на что Лев только вздохнул. Коридоры главка пустыми не бывают никогда, даже утром в воскресенье, так что появление троицы, направлявшейся в кабинет Орлова, не прошло незамеченным, и их провожали кто сочувственными,
– Кто что хочет, пусть сам себе и готовит, – буркнул генерал.
– Мы все из дома, так что начинай нас озадачивать, – предложил Стас.
Они сели к столу для заседаний, причем Крячко с величайшей осторожностью, и Орлов начал:
– Итак. Смотрящим в Чернореченске – Остапчук Тарас Семенович.
– Ба! Знакомые все лица! – усмехнулся Гуров. – Я же его еще десять лет назад брал.
– Только он три года назад откинулся, и дали ему Чернореченск на кормление.
– За его художества только семь лет? – возмутился Крячко.
– Туберкулез, последняя стадия, жить ему осталось несколько месяцев, – объяснил Орлов.
– Черт с ним! – отмахнулся Гуров. – Только, если потребуется, он и со смертного одра встанет, чтобы мне помочь, – есть у меня на него управа. А генерал тамошний что собой представляет?
– Генерал-майор Сафронов Олег Александрович. Мужик умный, профессионал, все своими ножками снизу доверху протопал. На мой взгляд – порядочный, а уж каким он вам покажется, не знаю. И не стать бы ему ни генералом, ни начальником, если бы не случилась одна некрасивая история. Давайте, я вам все расскажу, а там уж вы сами решайте, кем его считать.
Оказалось, что Сафронов родился в Чернореченске и, закончив после армии местную школу милиции, пошел в органы, а потом уже и заочный юридический институт окончил. Так что работал он в милиции, что называется, при всех царях, и все перипетии жизни в родном городе знал не понаслышке. Когда началось лихое время, в городе было не протолкнуться от всяких банд и бандочек, но были и две ОПГ, которые все никак город поделить не могли. Временами они мирились, а потом, чуть что не так, опять хватались за стволы. Так что кровь в Чернореченске лилась рекой, а уж беспредел творился ничуть не меньше, чем в криминальной столице тогдашней России – славном городе Санкт-Петербурге, хотя немного пожиже, потому что размах не тот. А начальником управления внутренних дел был человек, которого чуть ли не в глаза называли «шкурой продажной», но он знал, с кем и чем делиться, вот его сверху и не трогали. Неизвестно, сколько бы он еще проработал, но посетил его нежданный визитер по имени «инсульт», на том его карьера и кончилась. На его место прислали из Москвы молодого и ретивого.
– Родственничка? – хмыкнул Лев.
– Кого же еще! – криво усмехнулся Орлов. – И объявил этот сосунок на совещании войну криминалу не на жизнь, а на смерть!
– Только вот забыл уточнить, на чью именно смерть, – заметил Стас. – Я, кажется, начинаю что-то вспоминать.
– Я тоже, – поддержал его Гуров.
– Ну, тогда я Володьке расскажу – ему же с вами ехать. Короче, не успел этот родственничек воцариться, как получили они агентурную информацию, что эти две ОПГ забили стрелку в районе центрального рынка. И решил этот самонадеянный недоумок их там взять. Сафронов, он тогда был полковником и его замом, горло себе сорвал, объясняя этому молокососу, что нельзя там операцию проводить, что гражданские лица пострадать могут, а этот идиот уперся, и все! Славы ему, кретину, захотелось! Разработал он единолично план операции, а служивые хоть и понимали, что дурь это несусветная, а куда деваться? Приказ есть приказ!