Особый прием Гурова
Шрифт:
– Хорошо! – тихо сказал он. – Я вам все расскажу. Это произошло двадцать лет назад. Я тогда был простым завотделом в нашей областной администрации, мой сын Вадим учился в местном университете, а Королев работал в милиции. И вот на одну из студенческих вечеринок кто-то принес наркотики. Они их почти все попробовали, тормоза сорвало, и понеслось! В общем, одну из девушек, которая не стала пробовать наркотики и отказалась участвовать в так называемом веселье, они, разгоряченные еще и ее сопротивлением, изнасиловали… Можно, я не буду говорить, как именно? – просительно произнес он.
– Да и так понятно, – севшим от ярости
– Да-да! Она жива! – быстро-быстро закивал Порошин. – Когда их «веселье», – горько усмехнулся он, – было в самом разгаре, кто-то из соседей вызвал милицию. А поскольку из квартиры доносилась не только громкая музыка, но и самые разные крики, в том числе и призывы о помощи, они вышибли дверь и застали эту картину во всей ее красе: голые парни с девчонками, бутылки, орущая музыка и эта бедная девочка. Ее тут же отвезли в больницу, а всю компанию – в отделение. Я обо всем узнал только утром и тут же бросился бить челом к руководству, плакал, только что на коленях не стоял и… В общем, начальнику областного управления позвонили, тот дал команду, и дело закрыли, как будто ничего и не было. Я не буду вам говорить, сколько мы, родители этих придурков, заплатили, чтобы замять этот инцидент, и родителям девочки на ее лечение, и отступные – у нее еще и младший брат-инвалид был. Лично мы с женой продали и дачу, и машину, и все золото, что у нас было, вплоть до обручальных колец.
– Дело вел Королев? – спросил Гуров.
– Да! – кивнул Порошин. – Но хоть дело и закрыли, шум в Чернореченске был очень большой, и имена этих придурков были у всех на слуху, в них только что пальцем не тыкали, так что я отправил Вадима от греха подальше к нашим родственникам в Москву, да и остальные родители своих спровадили кого куда. Кстати, семья этой девочки тоже из города уехала. Ее отец – он у нас в университете преподавал, так и не смог оправиться после удара и умер от инфаркта. Ее брату, больному бронхиальной астмой, от всех этих потрясений стало совсем плохо – приступ за приступом, так что после похорон отца, когда девочку уже из больницы выписали, они продали свою кооперативную квартиру, уехали куда-то и с тех пор в Чернореченске не появлялись.
– И где же сейчас ваш доблестный сынок? – недобро спросил Стас.
– Видите ли, у моей жены есть сестра, и она замужем за… – тут Порошин назвал фамилию, услышав которую Крячко невольно присвистнул – это был человек из окружения президента. – У них нет своих детей, и они любят Вадима как родного. Именно к ним я его тогда и отправил, вот он сейчас вместе со своим дядей и работает.
– В администрации президента? – переспросил Стас, явно не веря своим ушам.
– Ну, да! – потупившись, ответил Порошин.
– Ладно, это сейчас несущественно, – заметил Гуров и поинтересовался: – Так что же вы к своему благодетелю не кинулись, чтобы он помог вам от Королева избавиться?
– Потому что эта история способна скомпрометировать его еще больше, чем меня, – там ведь тоже очень непростые отношения, и врагов у него более чем достаточно, – объяснил Порошин.
– Ну, прямо как на зоне – не повернись спиной, – покачал головой Крячко.
– В чем именно заключается компромат? – спросил Лев.
– Видеокассета. У кого-то из этих идиотов хватило ума запечатлеть свои подвиги, – дрожащим голосом ответил Порошин. – Королев тогда изъял
– То есть Королеву дали команду все уничтожить, но не проконтролировали, а он взял и приберег. Вот и пригодилось, – заметил Стас.
– Итак, вы сделали его мэром, что дальше? – продолжал Гуров.
– А дальше то, что если ничего не изменится, то в ближайшее время меня должны забрать в Москву и…
– Королев теперь хочет сесть в ваше кресло, чтобы уже официально руководить областью, и вы должны уговорить вашего родственника всячески этому поспособствовать, так? – подхватил Гуров, и Порошин согласно кивнул. – Ну а если в Думе пройдет закон о выборах губернатора, то, судя по Интернету, за него народ проголосует единогласно.
– Да никто не против! – чуть не взвыл Порошин. – Пусть правит, сколько и как ему нравится! Но тут случилось это происшествие, к которому я, клянусь, не имею никакого отношения. А я ума не приложу, кто еще в курсе этой истории с видеокассетой и показаниями, у кого все это находится, сколько там копий, кто мне теперь будет выдвигать требования и какие. Все! Больше мне вам сказать нечего!
– Ошибаетесь! – жестко произнес Гуров. – Вы забыли упомянуть, прозвенел ли уже первый звоночек или нет?
– Да! – тусклым голосом, глядя в пол, признался Порошин. – Мне позвонил какой-то мужчина и сказал: «Молись изо всех сил, чтобы это был несчастный случай, а то я всем вам такую жизнь устрою, что сами в петлю полезете!» Я начал кричать, что я здесь совершенно ни при чем, а он мне на это – тогда найди того, кто при чем. Дал сроку одну неделю и трубку бросил.
– Голос этого человека вам хоть кого-нибудь напоминает? – спросил Лев.
– Вы знаете, я был в таком ужасе, что вообще ничего не соображал, – признался Порошин. – Даже голос собственной жены не узнал бы.
– И вы рванули в Москву спасать собственную задницу, как говорят в американских фильмах, – подытожил Крячко.
– Я предлагаю для начала подождать заключения экспертов, – предложил Гуров.
– Письменного еще нет, но они отзвонились как раз перед вашим приходом, – сказал Орлов. – Там поработал очень опытный подрывник. Это были, как ты, Лева, и предполагал, точечные заряды, установленные в тех местах, где плиты козырька опирались на колонны. Наши эксперты от восхищения только руками развели – работа мастера экстра-класса. Это же надо было все так точно рассчитать! Причем установили их где-то месяца три назад.
– А как подрывали? – поинтересовался Гуров.
– Радиосигнал – и все!
– Я здесь ни при чем! – снова заверещал Порошин.
– Да помолчите вы! – грубо отмахнулся от него Орлов.
– Итак, что мы имеем, – начал вслух рассуждать Гуров. – Видеокассета и все остальное, естественно, заныканы в самом неожиданном месте, о котором никто даже подумать не сможет. Такой опытный человек, как Королев, даже своим ближайшим сподвижникам на это место даже не намекнул – береженого бог бережет! Значит, оперировал он копией, причем она у него только одна, потому что одну и прятать легче. А вот когда их несколько, то, попади какая-нибудь из них в чужие руки, возможны самые неожиданные варианты. Только вот копия – это вам не оригинал!