Особый район Китая, 1942-1945 гг.
Шрифт:
* * *
В Цзянси кровопролитные бои. Японцы развивают наступление западнее Чунжэня.
Чан Кай-ши обратился к китайскому народу с воззванием:
«...В день Пятой годовщины сопротивления мы должны воздать должное героически погибшим за отечество бойцам китайской армии и гражданам Китая. Я хотел бы воспользоваться этим знаменательным днем, чтобы вместе с армией и народом нашей страны выразить глубокую признательность бойцам и командирам воюющих с нами союзных стран за их боевые достижения, а также правительствам и общественным организациям США, Англии и Советского Союза... Наша борьба отличается не только своей длительностью, но является также самой многострадальной, тяжелой, неравной борьбой
* * *
Чан Кай-ши, известный под именем Цзян Чжун-чжэн, — руководитель Гоминьдана, председатель Национально-политического совета и Высшего военного совета национальной обороны, председатель Исполнительной палаты (премьер-министр), директор правления четырех банков.
Родился в 1887 году в семье сельского учителя-землевладельца. Высшее военное образование получил в Токийской военной академии. Сотрудничал с Сунь Ят-сеном.
В 1927 году совершил контрреволюционный переворот и развязал гражданскую войну против коммунистов.
В сентябре 1937 года пошел на создание единого антияпонского фронта с КПК. Согласно декларации, опубликованной им, как главой центрального правительства, КПК [53] признавалась легальной политической организацией, а ее вооруженные силы включались в состав войск центрального правительства.
* * *
Все наши деловые связи замыкаются на Кан Шэне. С Мао Цзэ-дуном встретиться нелегко. Он живет отшельником в своей пещере в Яньцзялине.
Кан Шэн старается изолировать нас от всех видных членов КПК. Впрочем, китайские товарищи сами избегают нас — это тоже «заботы» Кан Шэна.
Если Мао Цзэ-дун принимает нас, то непременно в присутствии членов политбюро и подчеркнуто официально. Два раза он наведывался к нам, но всегда в том же окружении.
Только сам Кан Шэн приходит к нам, когда заблагорассудится, да его секретарь Сяо Ли.
9 июля
Сводки Совинформбюро сообщают о боях за Воронеж — мою родину...
В Чжэцзяне бои за города Вэньшицзе и Вэньчжоу. Японцы налаживают наступление на юг. Бои в Цзянси...
Вернулись из поездки Южин и Алеев. Они удручены виденным.
Войска 8-й НРА (и Новой 4-й НРА, конечно, тоже) уже продолжительное время не ведут ни активных, ни пассивных действий против захватчиков. И сейчас положение не изменилось, несмотря на бешеный натиск самураев в Юго-Восточном Китае и угрозу нападения Японии на СССР.
Нынешним операциям японцев по очистке районов от войск КПК части КПК не оказывают сопротивления, уходят в горы или за Хуанхэ.
Руководство КПК считает главным своим противником Гоминьдан и прилагает все усилия для захвата территорий, находящихся под контролем центрального правительства. Совершается это всеми правдами и неправдами.
Подобные откровенно сектантские действия приносят вред освободительному движению народа Китая против оккупантов, умножают жертвы китайского народа и чреваты вооруженным столкновением с Гоминьданом, который в данный момент неизмеримо сильнее КПК во всех отношениях. [54]
* * *
Наугад записал отрывок из вечерней передачи японского радио: «...Просторы Тихого океана занимают треть земного шара. Здесь нам предстоит жестокая борьба... Цель, которую Япония ставит перед собой в войне, — уничтожение англо-американского давления на Японию, освобождение угнетенных азиатских народов и создание в Азии «нового порядка».
«Откройте огонь, и вы объедините нацию», — заявил однажды японский генерал. Что ж, доктрина национал-шовинизма в действии. И на Западе, и на Востоке трудящиеся фашистских государств собственной
10 июля
Постепенно, страничку за страничкой перевожу выступление Мао Цзэ-дуна на совещании по вопросам литературы и искусства.
Вступительное слово — это речь, произнесенная им 2 мая. Но заключительное слово на этом совещании 23 мая — по сути дела политический доклад. И, как мне кажется, с большим подтекстом. Вот весьма примечательная страница (письменный перевод выполняю только сейчас):
«Возьмем, например, сектантские тенденции в среде работников литературы и искусства. Это тоже принципиальный вопрос; однако освободиться от сектантских тенденций можно опять-таки, лишь выдвинув и осуществив на деле лозунги: «служить рабочим и крестьянам», «служить 8-й и Новой 4-й армиям», «идти в массы». Иным путем покончить с сектантскими тенденциями совершенно невозможно. Лу Синь говорил: «Непременным условием существования объединенного фронта является наличие общей цели... Отсутствие у нас единства свидетельствует о том, что мы не сумели поставить перед собой общую цель и преследуем либо узкогрупповые, либо даже, в сущности, личные цели. Если нашей целью станет служение широким массам рабочих и крестьян, то наш фронт, несомненно, будет единым». Этот вопрос стоял тогда в Шанхае, стоит он и сейчас в Чунцине. Но там решить его до конца очень трудно, как в свое время было трудно решать его в Шанхае, ибо правители там угнетали и угнетают революционных деятелей литературы и искусства, лишая их возможности [55] идти в массы рабочих, крестьян и солдат. У нас здесь обстановка совершенно иная: мы поощряем революционных деятелей литературы и искусства к активному сближению с рабочими, крестьянами и солдатами, предоставляем им полную возможность идти в массы, полную возможность создавать подлинно революционную литературу и искусство. Поэтому данный вопрос у нас здесь близок к разрешению. Но близость к разрешению еще не является полным и окончательным разрешением, и если мы говорим о необходимости изучать марксизм и изучать общество, то это необходимо именно ради полного и окончательного разрешения данного вопроса. Мы говорим о живом марксизме, о марксизме, реально действующем в жизни и борьбе народных масс, а не о марксизме на словах. Превратите марксизм на словах в марксизм реальной жизни, и тогда для сектантства не останется места и появится возможность не только покончить с сектантством, но решить и остальные многочисленные вопросы, которые перед нами стоят».
Доклад нацеливается против определенной группы партийных работников КПК.
Мао Цзэ-дун считает, что в партии не все благополучно: в партийной идеологии «живой марксизм» подменен «догмами». Если превратить этот марксизм в «марксизм реальной жизни, сектантству не останется места».
Итак, в КПК на повестке дня вопрос о «марксизме реальной жизни».
13 июля
Вчера получил у Кан Шэна запись бесед Мао Цзэ-дуна с Эдгаром Сноу. Экземпляр бесед, изданный в Москве, я оставил дома. Теперь кое-что заново перечитываю. Такого рода просьбы Кан всегда охотно выполняет.
* * *
Что-то много по радио всякой болтовни о военном разгроме Советского Союза. С утра до ночи японское радио перепевает геббельсовские сводки.
Неспокойно на душе. Ясно одно — что-то случилось на Родине...
* * *
Меня вдруг пригласил Мао Цзэ-дун. Было уже поздно, когда я пришел. Он был один. Мы обменялись любезностями.
Мао Цзэ-дун очень подробно расспросил меня об обстановке [56] на советско-германском фронте. Я рассказал все, что знал. Он молча слушал. Подходил к карте. Я помогал ориентироваться в незнакомых для него названиях.