Осознанный аутизм, или Мне не хватает свободы
Шрифт:
— Бывает, что ребенок провоцирует меня на спор. «Этот паровоз красный!» — говорит он, показывая на зеленый паровоз соседского мальчика. У него дома есть такой же красный паровоз. Я ему: «Нет, это какого цвета паровоз? Зеленый». «Не зеленый, нет, красненький! Этот паровоз красный!» — начинает заводиться он. Я: «Нет, зеленый!» Он: «Красный! Нет, красный!» Для эксперимента я соглашалась с ним и подтверждала его неверное утверждение: «Да, красный!» Но он все равно был недоволен и опять стал вызывающе говорить: «У Васи (соседского мальчика) красный паровоз!» — Рассказывает мама Темы.
— А если бы в этот момент вы ему объяснили, что дома красный паровоз,
Часто ребенок не в состоянии сформулировать правильно, более того, не всегда он выделяет то, о чем хочет сказать, поэтому и получается — «этот паровоз красный». Спрашивая его: «Нет, это какого цвета паровоз?», мы говорим с ним о разном — и соответственно получаем скандал.
Если расшифровать его слова, то получается следующий диалог:
— Это паровоз. Дома тоже есть паровоз, он красный, — говорит ребенок.
— Нет, это какого цвета паровоз? — слышит он вопрос. И естественно, начинает заводиться в ответ на это, так как он пытался сказать совершенно другое, а конструктивный диалог на этом заканчивается.
Ребенок вновь пытается сказать о своем, заводится, но консенсуса так и не найдено, потому что разговор ведется о разном. Получается, что и вы говорите правильно, и он, но это разговор на разные темы: он говорит о том паровозе, а вы об этом. Ребенку понять такие тонкости в разы сложнее, потому что он не осознает, что именно надо понимать, поэтому основная нагрузка всегда лежит на взрослом.
— Это паровоз красного цвета.
— Да, дома у нас есть паровоз красного цвета. А это какой?
Допустим, он говорит: «Красный», тогда диалог следующий:
— Красный дома, правильно. А здесь какой? — Дальше можно ждать ответа от него, а можно и нет. — Это зеленый, смотри. Зеленый паровоз и зеленый… (находите что-то еще и показываете для сравнения).
И так до тех пор, пока он сам не ответит на вопрос: «Какой он?» Когда он ответит «Зеленый», можно, похвалив его, спросить: «А что еще зеленое?» и т. д.
Возможно, придется не раз вернуться к этому диалогу, чтобы ребенок уложил новую для себя информацию. Важно давать правильную реакцию и при этом не воспринимать слова ребенка буквально. От того, насколько быстро отреагировать на неправильно сформулированную мысль ребенка и насколько правильно, во многом будет зависеть и продолжение диалога, и его эмоциональная окраска.
19.03.2009
Часто ребенок, который выглядит неуправляемым, таким образом всего лишь показывает свою усталость и пытается справиться с ней, выбирая не самый конструктивный способ для этого. Он доводит себя до изнеможения, чтобы иметь возможность отдохнуть. Как неисправный самолет, сжигающий топливо, чтобы снизить риск опасного приземления в сложной ситуации, так и ребенок, доводя себя, может отдохнуть, а по-другому у него не получается. Он не знает, как сказать: «Я устал», «Я больше не могу» или «Не хочу», а иногда боится это говорить, так как опасается возможной реакции. Он не может просто отдохнуть, поскольку отдых, как ему кажется, нужно заслужить, для него нужны какие-то веские причины. Стоит помнить, что аутичному ребенку, чтобы опасаться возможной негативной реакции, совершенно не обязательно сталкиваться с ней в жизни. Он в состоянии сам себе накрутить все, что угодно, — сказываются неуверенность в себе и мнительность. И тогда в ход идет его ноу-хау — он становится неуправляемым, что позволяет ему устать настолько, чтобы не было сил больше ни на что.
В таких случаях ребенка надо останавливать, помогать
20.03.2009
Невключенное, поверхностное общение на фоне переживаний — это общение, в которое нет погружения, автоматическое, механическое общение. Поэтому у аутистов и возникает масса сложностей, в том числе неумение видеть оттенки общения, такие как мимика, жесты, интонация и др., которые становятся заметны только тогда, когда полностью погружаешься в него. Однако умение видеть, вернее, понимать эти оттенки играет не последнюю роль в нашей жизни, и отсутствие этого навыка в совокупности с другими аутичными проблемами сильно ограничивает ее.
Невключенным общение может быть из-за постоянных мыслей — проблема, которая часто возникает у родителей аутистов и мешает им в реабилитации детей. Мысли и ощущения мешают погрузиться, сосредоточиться на общении.
Просто на общении не сконцентрироваться, так как у родителей часто существует субъективная необходимость все контролировать, чтобы быть уверенными, так как нет просто доверия и просто уверенности. Нужно контролировать ребенка, «чтобы ничего не случилось», нужно контролировать себя, «чтобы никто ничего не подумал». Тем самым накладываются глобальные ограничения на свободу.
Очень важно научиться расслабляться, научиться не думать.
Спросила у Таниных родителей, реагирует ли Таня на речь? И получила ответ:
— Обычно нет, — и это стандартный ответ родителей аутичных детей.
— А почему она не реагирует, как вам кажется? Причина в том, что она не слышит? Не понимает? Не слушает? Или еще в чем-то? Зависит ли это от ее или вашего состояния?
— Не знаем, не обращали внимания на это.
Мы сразу же решили проверить, и мама стала звать Таню:
— Таня! — Таня не реагирует. — Таня! — вновь зовет мама, но она опять никак не реагирует. — Таня! Таня! — в очередной раз зовет мама, и Таня поворачивает голову и подходит.
Таким образом, мы убедились в том, что Таня в состоянии и слушать, и слышать, и понимать.
— Но что же ей мешает? Почему она отреагировала только на четвертый раз?
— Все дело в том, что она воспринимает все по отдельности. Сначала ей надо услышать что-то, потом включиться и начать слушать это что-то, потом понять, что это, и только после этого отреагировать. В норме все эти процессы объединены и интегрированы в общую систему координат человека, занимая доли секунд. У аутичного, не тронутого терапией ребенка все это по отдельности. Как при замедленной съемке. И следовательно, одна из наших задач — это интегрировать все перечисленные процессы в общую систему, увеличить скорость восприятия.
— Но интересно, что фразу «Будешь сок?» она понимает всегда, — в один голос говорят папа и мама.
— Значит, эта фраза ей уже знакома, на ее выделение и понимание не надо тратить специальных усилий, и ее она услышит всегда и везде.
Это как в иностранном языке: я знаю, что «how are you?» обозначает «как дела?» — это фразу я без проблем выделяю в потоке общения, и я знаю, что обычно на нее реагируют ответом «I am fine», но это вовсе не значит, что я владею английским языком, так как больше я не знаю практически ничего. Есть, конечно, еще некоторый набор слов, которые я смогу понять, но вне контекста всей фразы. Таким образом, правильная реакция на некоторые слова вовсе не говорит о глобальном понимании языка и владении им, остальная речь без специальной тренировки будет восприниматься только фоном.