Ост-Индский вояж
Шрифт:
— Не вздумай расспрашивать, — предупредил Гераська. — Страсть, как не любит такого любопытства, — предупредил он и значительно поднял палец.
— Часто к ней наведываются за помощью? — спросил Аким.
— Не чаще раза в неделю. И то вечером. Днями она не принимает. Говорит, что вечером и ночами у неё озарение происходит. А днями она ничего не чувствует и не видит.
— Она может лечить разные недуги? — поинтересовался Данил.
— А как же. Многим помогает. И скотину лечит успешно.
—
— Бывает, но не любит этого. И денег или чего другого за это не берёт.
— А может она предсказать мне, например, мою судьбу? Охота узнать, что меня ожидает в будущем.
— Не могу сказать. Редко берётся за такое, Данил.
— Ты поспрошай. Может, согласится. Правда, заплатить нечем, да ты сказывал, что она за такое и ничего не берет.
— Обещать не могу, казак. Боязно мне, вдруг осерчает тётка. А я её побаиваюсь. Ещё выгонит, а куда мне тогда деться?
— А куда ты собираешься податься?
— Хотелось бы с вами, да возможно ли такое?
— Что, казаком захотел сделаться? — удивился Сафрон.
— А что такого? Чем я хуже других. Хоть напоследок хотелось бы вольным стать и на себя поработать,
— Не так просто это, брат мой Гераська. Но возможно. Если с нами, то можно.
— Так подсобите, коль так. В долгу не останусь. Отработаю.
— Ладно. Потом поговорим. Ты как-то намекал на возможность добыть чего-то, — Аким вопросительно смотрел на мужика. — Что там у тебя?
— А… — Герасим помолчал, но всё же сказал загадочно: — Есть задумка, да одному мне не совладать. А вам боязно признаться.
— Говори уж, чего темнишь! — Сафрон ободряюще усмехнулся. — Мы все в твоей власти и от тебя в зависимости. Говори.
— Вёрстах в трёх имеется усадьба нашего хозяина.
— И что с того? — заинтересовался Данил.
— А то, что там почти никого нет, и есть возможность пошарпать там. Обязательно должно быть что-то ценное схоронено. А я тётку заведу. Она должна в этом разбираться.
— Гм. — Сафрон скривил губы, огладил бороду. — Думаешь, можно что-то добыть?
— А как же! Обязательно. И время подходящее. Легко всё свалить на войну и разбойников. А их развелось достаточно.
— А оружие? Без него трудно обойтись. Одними топорами дело не сделаешь, коль что приключится, — и Данил покачал головой в сомнении. Но это предложение его явно заинтересовало. — Сафрон, что скажешь?
— Если нам мало что грозит, то можно и так сделать. Пусть Гераська всё и разведает хорошенько. И у бабки получит добро на это.
— Тётка никогда не даст добро, но помочь может, коль с умом к ней подступить, — заверял Гераська. — Завтра же и поговорю. Я подумаю, как лучше это ей поднести. Чтоб, значит, не догадалась.
—
— Гераська, а твоя тётка может прояснить с самозванцем? — спросил Данил.
— С самозванцем? — в страхе переспросил мужик. — Бог его знает. Даже боязно спрашивать, казаки. Да и зачем вам это надобно?
— Очень уж интересно узнать. Ты попробуй. Это ведь никакого отношения к нам не имеет. Сделаешь?
— Если смогу, то лишь после того разговора… об усадьбе. Наш хозяин и так пропал уже давно. А наследники что-то не появляются. Может, их и вовсе нет. Где их будут искать?
Через три дня бабка всё же выложила свои предположения, и Гераська поведал казакам интересную историю.
— Вот упёртая баба! — ругнулся он перед казаками. — Но уломал всё же.
— Тогда не тяни, а выкладывай, — поторопил Данил. — Что узнал?
— В усадьбе всего два человека живут. Старая кухарка и конюх с одной клячей. Дров привезти, сена и разное там… Собаки одичали и часто убегают в лес, в поле. Кормить-то их нечем. А дом заколочен досками.
— А как проникнуть в дом? — спросил Аким.
— Это просто. Одна лишь дверь имеется, вторая заколочена и туда не сунешься. А эта легко откроется. Я это сделаю.
— Где ночует конюх? — поинтересовался Данил.
— Он в конюшне. Там у него угол. Отгородил себе и ему тепло под боком у лошади. Печка даже имеется малая. А бабка-кухарка спит в доме, на кухне. У неё ключи от дверей в комнаты и покои хозяина.
— И никто до сих пор не ограбил дом? — удивился Данил.
— Бог миловал. Пронесло. Надолго ли, — многозначительно молвил Герасим.
— Дело пустячное, — заметил Аким. — Когда можно приступать?
— Хоть когда. Как сами надумаете. Лишь одно надо учесть, казаки.
— Ну! Что там ещё у тебя?
— Следы нам надо как-то скрыть. Кругом ведь пустошь.
— Это твои заботы, Гераська, — серьёзно заметил Сафрон. — Ты тут всё знаешь, а мы всего лишь гости, и то тайные. Тётка не серчает на нас?
— Живите пока, — не очень уверенно ответил Гераська.
Через два дня разбойники пустились в путь. Мела метель, которую и дожидались. Ветер не столь сильный, но снег валил изрядно.
— Не заплутаем? — забеспокоился Сафрон.
— Не, казак, — ответил Герасим. — Тут не можно заплутать. Идите спокойно.
Тёмный дом помещика чернел перед ними, и ни одной собаки поблизости не видно и не слышно.
— К крыльцу, — почему-то тихо молвил Герасим.
Он повозился немного, дверь со скрипом приоткрылась, и все четверо юркнули в тепло и тишину.