Останемся врагами
Шрифт:
Сумерки паутиной опутали город, завладев каждым уголочком, а я так и сидела на кровати, поджав под себя ноги. Смотрела в одну точку и ощущала, что мне Лаврова не хватает, словно он мой кислород.
И он смог удивить, будто тоже я была ему необходима, как глоток воздуха. Взобрался по балконам, как юнец сумасбродный, а сам улыбался радовался. Вот уж действительно ум за разум зашел. Ну и как сдержаться-то?! Как не утонуть в его объятиях, не расцеловать-то?!
Я от счастья задыхалась и страха, что темной волной постепенно накрывал
И слова застревали в горле, так сложно было описать свои чувства, а потом, потом… мир окончательно перевернулся, мой-то уж точно. Пусть завуалировано, пусть коряво и неумело, но Лавров дал понять, кто я для него. Слезы потекли по лицу, царапая кожу, и так хотелось сказать, что он тоже много значит для меня, хотя порой и бесит, и треснуть его хочется чем-то тяжелым, но за спиной предательски дверь скрипнула, руша наш маленький мир, как карточный домик.
Я замерла, вцепившись пальцами в рукав Лаврова. Сердце, кажется, упало вниз, превратившись в цветное крошево. Только мысль проскочила, что, кажется, нам конец, как Глеб сделал то, чего я совершенно не ожидала.
Шагнул вперед, оставляя меня за своей спиной. Я ничего не понимала, не знала, как реагировать и предсказать его действия не пыталась абсолютно.
– Добрый вечер, - кашлянув в кулак, произнес он.
Оборачиваться было страшно. Холодок пробежал по позвоночнику, а рот наполнился солоноватой слюной, видимо, слишком сильно я кусала губы.
– А ты кто?!
– заикаясь слегка, выдала Танька, не торопясь включать верхний свет.
В полумраке комнаты вряд ли она способна была узнать сразу Глеба, но терять-то нам уже нечего. Застали, так сказать, на месте преступления.
– Я?!
– будто искренне удивляясь, поинтересовался Лавров, вот уверена была, что еще и брови изогнул и улыбку выдал, гад такой.
– Старший лейтенант Лавров Глеб Константинович, - произнес он строгим тоном, а я только икнула, зажмурившись.
Ну, вот и все. Кажется, конец света близок. С опаской выглянула из-за спины Глеба, чтобы хоть одним глазком увидеть сестрицу, которая, кстати, стала белее мела. Наверное, если б Танька грохнулась в обморок, я бы не удивилась сильно, но, похоже, она просто не верила своим глазам, а ушам и подавно.
– Татьяна, - сделав шаг в сторону, коснулась она рукой стены, видимо, все ж близка Танька к обмороку была.
А я стояла и пискнуть боялась, потому что врать не хотела, а что говорить не знала, вот и предоставила Лаврову простор. Раз уж проявил инициативу, пусть сам и выпутывается. Заодно, может, и у Танюши в голове прояснится.
– Очень приятно, думаю. Алинка, - скомандовал Глеб, - принеси-ка сестре стакан воды.
Я только ресницы шире распахнула, решив, что он издевается, но Лавров обернулся, подмигнул мне, прошептав:
– Мы на верном пути. Доверься мне.
И
Танька сидела на краешке моей кровати и стеклянным взглядом упиралась в Глеба. Не верила она себе, но судя по тому, как подрагивали ее плечи, его она узнала. Растерянность захватила сестрицу в плен, не давая вырваться и закатить скандал.
– Ты как тут оказался?
– произнесла она, с трудом выдавливая из себя слова.
– К тебе пришел, - ответил Лавров ловко, словно век готовился к этой сцене.
– Ко мне?!
– посмотрела Таня сначала на него, а потом на меня.
Электрический разряд пронесся по телу, заставляя замереть на месте. Я вдох боялась сделать, а внутри саднящее чувство мешало расслабиться. Мне было жаль сестру и хотелось броситься к ней, обнять, разреветься. Не заслужила она все же такого.
– Да, - пожал плечами Глеб, - к тебе. Алина мне рассказала все. Извини, но раньше не мог прийти.
Конечно, не мог. Не уверена, что он, вообще, до конца вспомнил Таньку, но вот актер из него мог получиться достойный. Засранец какой.
Взглянула на Глеба, слегка покачав головой, а он руками развел, пользуясь моментом, что Танька веки сомкнула, медленно выдыхая через рот.
– Тань, - разорвал гнетущую тишину Лавров, - прости меня. Гадом был, признаю. И объясниться должен был раньше…
– Ты пришел ко мне?
– повторила Танька вопрос, словно мантру.
Я только глаза закатила, понимая, что можно идти спать в зал, потому как Глеб теперь легко не отделается.
– И к тебе тоже, - улыбка коснулась его губ, он сгреб ее ладонь в свои и продолжил: - Алинка же у меня практику проходит, - при упоминании моего имени Танькины глаза наполнились туманом. Серым, зыбким, по моей коже пробежали мурашки, как вестники того, что, пожалуй, надо убираться отсюда подальше.
– И ты молчала?!
– повернув голову в мою сторону, процедила сестра.
– Алина, ты все знала, но не желала говорить мне?!
– Так, стоп, - вмешался Глеб, - она просто не была уверенной.
– В чем?
– рявкнула Танька так, что едва стекла не зазвенели в рамах.
– В тебе, - промямлила я, собираясь ретироваться.
От негодования Танька открыла рот, но только слов не было. Ее лицо покраснело, грудь ходила ходуном и, кажется, стаканом воды можно и не обойтись было. Вот уж да, вскрыл гнойник Глеб, только не в то время и, кажется, не в том месте. Боже, ну почему именно сегодня-то?!
Стонать хотелось и головой биться о стену. Вот уж попали мы с Лавровым, только если я нервничала, не находя себе места, то Глеб выглядел весьма уверенным в себе. Конечно, не в первой ему юлить и изворачиваться.