Останемся врагами
Шрифт:
– Хочешь я приеду к тебе, милый? Ну, Глеб, - пропела Даша, вызывая своим воркованием во мне лишь раздражение.
Мне казалось, что одежда еще хранит аромат духов этой Алины. Черт подери, что ж они такие стойкие-то!
Я даже принюхался к воротку рубашки, уловив едва знакомые нотки аниса. Дашка что-то фоном бурчала в мобильнике, а я мысленно уже раскладывал эту девицу на собственном столе.
– Глеб, ты, вообще, слушаешь?
– визгливо протянула она, возвращая меня в серую реальность.
– Конечно, милая, просто устал на работе. Завтра
– Ты так постоянно говоришь, а в результате?!
– хмыкнула она. Так хотелось добавить, что в результате я и слова не могу вставить, потому что Даша болтает, как заведенная, но смолчал.
Хватит с меня на сегодня баб с их претензиями.
Вечер прошел в привычной атмосфере, я даже спать лег пораньше, правда, снилась мне какая-то ерунда. Оттого с утра я был злым и ненавидящим весь белый свет.
А прибыв на рабочее место, застал «потрясающую» картину – на лестничной клетке между этажами сынок начальника жадно лапал Кузнецову. Буквально вжимая девушку в стену, выкрашенную зеленой краской, он целовал Алину так, словно собирался доказать всем, что его любовь сильна и глубока.
Я со зла аж зубами заскрипел, и, наверное, мимо бы надо пройти молча, только все внутри взбунтовалось. В груди жечь начало, будто выпил коктейль из перца чили с васаби. Хлопнул Славку по плечу рукой, наигранно весело гаркнув прям ему в ухо:
– Отец уже на работе, не боишься, что уши оторвет?!
Оползнев-младший отшатнулся от Алинки, как от чумы. А та бесстыдно улыбнулась, завидев меня, вдобавок еще губу нижнюю прикусила. У меня в штанах член дернулся от ее вполне невинных, на первый взгляд, фокусов. Пришлось сделать выдох ртом, нацепив маску строгого копа.
– Привет, - поздоровался Славка, вытирая пот со лба. То ли пацан распалился от жарких объятий своей красотки, то ли слова об отце так подействовали, но он аж покраснел.
– Я Альку провожал, уже ухожу. Рад был встречи, - проблеял он, послав воздушный поцелуй Кузнецовой, и помчался вниз по лестнице.
Так перебросила пуховик в другую руку и, виляя бедрами, начала подниматься вверх по лестнице. Я очень старался не смотреть ей вслед, но черт…эти бы ноги, да мне на плечи.
– Кузнецова, - окликнул ее, не выдержав, - здесь вообще-то не публичный дом!
Она обернулась, зло окинув меня взглядом, с радостью бы запустив чем-то тяжелым.
– Простите, товарищ старший лейтенант, завтра обязательно приду в мешке из-под картошки, хотя… Не стоит завидовать другим, если у Вас какие-то проблемы с этим… - перегнулась эта зараза через перила, намекая на что-то, видимо, конкретное, - то это все сейчас лечится.
– Это ты о чем?
– рыкнул я, едва не пускаясь за ней вдогонку.
– Читайте между строк и будет Вам счастье, - вздернув носик, зашагала она по коридору, оставляя меня наедине со своим желанием свернуть ей шею.
И зря я не сделал этого в тот миг, потому что дальше все в жизни полетело в тартарары.
Фурия. Ураган. Она, как вирус, проникающий в организм и наносящий вред. Сложно
Я сжимал шариковую ручку в руках так, что в какой-то момент она просто рассыпалась на части, противно хрустнув в ладонях.
– У вас все в порядке?
– вскинув бровь, поинтересовалась Кузнецова.
– Нормально, - пробурчал я, поднимаясь со своего места.
Подошел к стеллажу, возле которого сидела Алина и, закатав рукава рубашки до локтей, принялся искать необходимый Кодекс.
– Помочь?
– как ни странно, но в ее тоне не было издевки.
– Толку-то от тебя, - цокнул я языком, - сиди уж.
– Ну, спасибо. Я еще даже не проявила себя никак, а Вы взъелись.
– Не проявила?
– всплеснул я руками, отойдя на два шага назад.
– Да половина отдела шепчутся, мечтая…
– О чем?
– сморщила она свой хорошенький носик, испепеляя меня взглядом карих глаз.
– О чем мечтают они? Говорите уж, раз начали.
– Одевайся скромнее, - прорычал я, задерживая взор на ее груди.
Идиотская блузка. Запретить надо практиканткам приходить так, пусть наряжаются в робы, мать их. Потому что дико хотелось оторвать эти дьявольские пуговицы, впиться губами в тонкую шею и целовать жестко, пока засосы не останутся. В голове гудело, в паху ныло, да черт всех их дери!
– У вас точно проблемы, - фыркнула Алина, - с головой, похоже.
Вскочила она со своего места, глядя на меня с ненавистью. Кажется, счет равный теперь.
Кузнецова скрестила руки на груди, упрямо глядя мне в глаза. Эти глупые игры, кто кого пересмотрит - никогда мне не нравились, а вспомнив утреннюю сцену, я вообще озверел. Шагнул к ней, буквально впечатывая спиной в стеллаж. Стиснул ее хрупкие плечи в своих ладонях, нависнув сверху. Думал испугается, а она… Она только подбородок вздернула, да взгляд перевела сначала на мои губы, а потом куда-то вбок. Хмыкнула, словно сомневалась в моих силах. Нравилось ей, похоже, издеваться. Но я не Славка, не папин сынок, и с девицами вроде нее разговор держать умел, по крайней мере, так считал еще с утра.
– И что дальше, товарищ старший лейтенант? Это у вас такие санкции за непослушание? А как же наручники и батарея?
– А не слишком ли много вопросов, - прорычал ей в ухо, подавшись чуть вперед.
Пряный аромат аниса тут же наполнил легкие, вызывая в груди томление. Я дышать даже глубже стал, будто пытался насытиться. Ее близость сводила с ума в прямом смысле. Еще немного и я, кажется, вообще рехнусь. Даже мысль проскочила, может, больничный пойти взять, и пусть Оползнев приставляет ее к тому же Борьке, например. Вот он уж точно рад будет.