Останкино. Зона проклятых
Шрифт:
«Так, бабы рыдают — это хреново. Очень хреново», — подумал Троекуров, сжавшись всем нутром и протискиваясь в коридор первого этажа, плотно забитый людьми.
— Товарищи, я вас настоятельно прошу — не поднимайте панику! Всех примем, всем поможем, — слегка испуганно увещевал дежурный, стараясь перекричать собравшихся и с благодарностью поглядывая на решетку, отделяющую его от негодующих жителей района. Увидев Валерку, он гаркнул:
— Троекуров! К Еременко!
— Да и так ясно, что к Еременко, — пробубнил тот в ответ.
Заскочив в
Признаться честно, картину с птицами Троекуров представлял себе куда лучше, чем то, как они будут снимать показания с полсотни заявителей.
«А может, это и к лучшему, — вдруг цинично подумал он. — Если столько заяв будет, то этим ФСБ вплотную займется. Хоть снимут с нас большую часть работы. Или вообще отстранят».
— Ладно, сейчас все узнаю, — сказал Валерка себе под нос, когда до дверей кабинета Еременко оставалось несколько метров.
«Какой я молодец, что Катьку с дитем к родителям спровадил», — похвалил он себя, стучась в дверь начальника ОВД. И отчеканил, заглядывая к шефу:
— Здравия желаю, товарищ полковник! Разрешите войти?
Тот сидел за своим столом, пристально глядя на лампу с зеленым абажуром, отсвет которой придавал начальнику некоторое сходство с Лениным, правда, весьма отдаленное.
— Здорово, Троекуров. Заходи, садись, — тяжело ответил «Ильич», не спуская глаз с лампы, как будто искал в ее свете ответы на происходящее. Валерка присел на один из стульев, отодвинутый от конференц-стола. Судя по всему, поутру здесь уже отгремело совещание.
— Видел? — спросил полковник.
— Константин Николаевич, это что, все с заявами о пропажах? — аккуратно спросил капитан, краешком сознания еще надеясь услышать, что теперь в районе другая напасть, его не касающаяся.
— Да, все, — меланхолично ответил Еременко, не отрывая взгляда от лампы.
— Ну, это же… я даже и не знаю… — начал было Троекуров, но шеф прервал его.
— И я вот тоже не знаю, — задумчиво вздохнул он, оторвавшись от абажура и скосив глаза на Троекурова. — Они с шести утра как пошли, так и идут. Недавно было сорок семь.
Внезапно жахнув кулаком по столу, он сдавленно выматерился.
— Чертовщина в чистом виде. Какая-то хреновая чертовщина у нас тут происходит, — пробормотал он, потирая лицо руками.
— Константин Николаевич, я тогда пойду показания снимать.
— Да погоди ты с показаниями-то. И так уж весь отдел их снимает. Ты лучше скажи мне… Есть какие-нибудь идеи?
— Только та, что раньше была. Про паранормальное явление.
— А про обычное, нормальное явление есть чего сказать? — грустно спросил полковник. Валерка понял, что шеф слегка принял, чего с утра с ним никогда раньше не случалось.
— Нет,
— Ну, тогда давай про твое это «пара». Чего это может быть, если конкретно?
— Я не специалист, но слышал про массовый гипноз, про эпидемии сумасшествия. Ну, и все в таком роде.
— Так… Массовый гипноз, значит… То есть мы должны искать гипнотизеров?
— Получается, что так. Я, если честно, обдумывал эту версию. Если очень сильный, феноменально сильный гипнотизер ходит по улицам, заговаривает с людьми и дает им какую-то установку… Например, скрываться от всех. Чисто теоретически такое возможно.
— А практически? Они же не теоретически пропадают.
— Практически… Не понятно, на кой хрен этому гипнотизеру, если он существует, все это надо. Почему он не идет в ночные магазины кассы чистить, если у него такие криминальные наклонности?
— Может, он маньяк, а, Валер?
— Выдающийся гипнотизер и при этом сумасшедший маньяк? Маловероятно. Опять же теоретически — вполне допускаю.
— Ладно, с гипнотизером все ясно. Что еще?
— Ну, а дальше, товарищ полковник, куда более фантастические варианты из разряда непознанного. Их обсуждать — только зря время тратить.
— Это какие еще?
— Ходы в другое измерение, например. Инопланетяне…
— Да, Троекуров, ты прав. Инопланетяне — это совсем плохо. Да и ходы — не лучше.
Еременко встал, подошел к окну, привычным движением пальцев раздвинул жалюзи и глянул во двор.
— Странно, что журналюги еще не здесь, — плавно сказал он, дыша свежим перегаром на стекло.
— А вы в ГУВД сообщали?
— Рано утром, когда первые пошли. Дежурному информацию оставил. И уже созванивался раз десять.
— Сейчас стукач на работе появится, они и приедут. Готов поспорить, что первыми будут из «Москвы ТВ». У них информатор в ГУВД очень оперативно работает.
— Вот сука, — бессильно сказал полковник, отойдя от окна. — Ладно, Валера. Дуй в кабинет. Снимай показания, заводи дела. А я, чувствую, скоро уеду в Экстренный штаб.
— Уже создали? — спросил Троекуров, вставая.
— Создадут. За неделю — больше сотни без вести канули. И все в одном районе живут.
— Да, пожалуй, создадут. Сотня за неделю — это похоже на стихийное бедствие.
— Так… На тебе, капитан, задача. Подробно докладывать мне оперативную обстановку, да со своими соображениями.
— Так точно, подробно докладывать с соображениями.
— Все, выполняй, — непривычно тихо приказал Еременко.
И Валерка принялся выполнять. А полковник и впрямь уехал в ГУВД, где обескураженные представители всех силовых министерств вкупе с МЧС готовились создавать Экстренный штаб. По поручению президента страны, который сперва нещадно покрыл матом всех своих силовиков от ментов до федералов и обратно. Жаль, но это не улучшило ситуации. Жители Останкино продолжали идти в родное УВД с заявлениями о пропавших родственниках.