Остановка по требованию. Пассажиры с детьми
Шрифт:
Они подошли к речке, нашли местечко посуше. Кленин расстелил свой пиджак, и они уселись на нем, глядя на реку.
— Как здесь хорошо! — вздохнул Сергей.
— Только не говори, что хочешь здесь остаться, — поддела его Наташа. — Не поверю!
— Да нет, конечно, не останусь. Я отравлен городом, асфальтом. Ночными огнями. Да и потом, что бы я тут делал? На травке полежать хорошо, но у мужчины должно быть занятие. Иначе он превращается в растение.
Наташа промолчала.
— Вот
— Можно задать тебе личный вопрос? — Наташа посмотрела на него.
— Конечно.
— А почему ты не построил дом для нее? — Она не пояснила, кто такая «она», но Кленин понял.
— Почему? Построил. Дачу мою разве забыла? Домик как раз для нее, в престижном месте, рядом с нужными людьми. Но мне там, честно говоря, неуютно.
— А вы с ней долго были вместе?
— Как-то у нас все быстро было. Быстро сошлись, пожили, быстро ребенка родили и разошлись. Все в спешке, в суматохе. У меня бизнес, у нее бизнес. Сначала она всему училась, потом научилась и ушла…
— А это она от тебя ушла?
— Инициатива была с ее стороны, — усмехнулся Кленин. — Я-то думал, мы еще сможем как-то договориться. Но с ее темпераментом… Ведьма, одно слово. С ней хорошо гореть страстью, а вот спокойная семейная жизнь — не ее стихия.
— А со мной нельзя гореть, — грустно сказала Наташа, отворачиваясь. — Со мной можно только тихо ездить в деревню и есть салатик…
Кленин нежно обнял ее за плечи. Она не противилась, но по ее позе было видно, как она напряжена.
— Твоя мама удивительно верно все разглядела. По крайней мере, в отношении меня. И даже слово верное нашла. Она сказала, что я тебя обожаю. И это так.
Маленькое изящное ушко Наташи покраснело.
— Даже так? Ты же меня совсем не знаешь…
— А о тебе сказала… — словно не расслышав ее, продолжал Сергей, — неравнодушна. Но тут, я думаю, промахнулась твоя мама. Поспешила.
— Почему… Я разве равнодушна? — Она слегка придвинулась к нему. — Нет! Значит, она права. Неравнодушна…
— Смотря в каком смысле. — Дыхание его щекотало ей ухо.
— А в каком тебе хочется? — Она кокетливо посмотрела на Кленина, но тот не подыграл ей. Он был настроен философски.
— Что значит «хочется»? Мало ли чего мне хочется? Не от меня же зависит.
— А от кого?
— От тебя. Я скажу честно, до этого я как-то не очень уважал женщин. Наверное, мне попадались неподходящие, не знаю… Так всегда было. Любил их, ценил красоту, но вот уважение… То есть чтобы захотелось с женщины пример брать или как-то быть похожим на нее — ни в коем разе!
Наташа посерьезнела, притихла.
— А ты совсем
Наташа испуганно подскочила:
— Что случилось?!
Кленин поднял ногу, измазанную чем-то темным и пахучим.
— У вас и тут коровы пасутся?
— А ты как думал! — расхохоталась Наташа. — Деревня!
Ирина вошла в офис под вечер и увидела, что сотрудники, бросив все дела, собрались в кружок и что-то оживленно обсуждают.
— По какому поводу митинг? — громко спросила она, толкнув Стульева в бок. Тот испуганно подскочил и кивнул в сторону Ани:
— Она такие вещи рассказывает, совершенно невероятные!
— И что же там такого невероятного? Куролесов перестал брать взятки? Или мы вышли на первое место среди брачных контор России?
— Представляете, Ирина Александровна, — хихикнула Аня, — я позвонила Диме домой. Вы мне велели узнать, что с ним и когда он начнет работать…
— Я помню. И что?
— Его мамаша заявила, что у него амнезия. Представляете?
— Какая еще амнезия? — нахмурилась Ирина и плюхнулась в кресло Стульева. У нее жутко болели ноги, утром она решила обновить летние туфли, и они зверски натерли ей пятки.
Скинув обувь, она с облегчением вытянула ноги и пошевелила пальцами.
— Ты в больнице была?
— В том-то и дело, — таинственно понизила голос Аня. Сотрудники слушали затаив дыхание. — Я пришла, а к нему не пускают! И врач подтвердил, что у Дмитрия практически полная потеря памяти! Он никого не помнит, даже свою мать!
— Ну это я могу понять, — заметила Ирина. — Мамаша у него такая, что врагу не пожелаешь. Любой бы воспользовался случаем и забыл о ее существовании. Значит, не пускают?
— Ну да, — кивнула Анечка. — Что будем день? Доктор сказал, что подобные случаи быстро не излечиваются. Ищем нового секретаря?
Ирина задумалась. Каким бы наглым и манерным Димочка ни был, она к нему привыкла. Брать нового человека, заново его учить… К тому же Димочка работал у нее давно, был в курсе почти всех интриг и тонкостей.
— Сначала я сама к нему заеду, посмотрю, что к чему. А теперь всем работать! Если вдруг на вас напала амнезия, то сообщаю, что до конца рабочего дня ровно один час тридцать две минуты.