Останься со мной
Шрифт:
Деловая кобра покидает нас. А разговор никак не налаживается.
– М-да, – внезапно выдает Вероника, – а туфли-то действительно не подходят.
И тоже уходит. Следом за ней отчаливает Артур. Потом и остальные.
В итоге мы остаемся с Эльвирой вдвоем.
– Все странные какие-то. Ты не находишь?
– Всем просто надоело здесь торчать, – я стою, заправив руки в карманы, и исподлобья смотрю на нее. В этот момент яростно ненавижу Мартынову, которая двумя фразами умудрилась разворошить осиное гнездо внутри меня, – пойдем?
– Вечер еще не окончен, –
– Хочешь остаться?
– А ты?
– Я устал.
И это чистая правда. Я так задолбался, что хочу просто лечь и уснуть. Желательно один. Но мы вместе едем домой на такси. Она смотрит на мелькающие за окном огни, а я просто откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза. И не могу выкинуть из головы эти идиотские туфли.
Дома она скрывается в ванной, и я знаю, что это надолго. Пока смоет с себя весь макияж, пока всякие там маски-закваски – пройдет полчаса. Поэтому выхожу на террасу и плюхаюсь на плетеный шезлонг. Надо мной темное летнее небо, усыпанное яркими звездами, где-то в кустах таращится ночной кузнечик. А внутри тошно.
Я стягиваю через голову галстук, комкаю его в кулаке, потом не глядя отбрасываю куда-то в сторону, дергаю пуговицы на рубашке. Сразу становится чуть легче дышать, но все равно тошно.
И похоже от этой тошноты есть только одно лекарство, но оно недоступно.
Не знаю, зачем это делаю, но набираю Леркин номер. Два гудка – скидываю. Чувствую себя полнейшим кретином, потому что не могу контролировать свои дурные поступки. Меня кроет по-черному, навылет пробивает и мою хваленую выдержку, и все остальное.
«Что за звонки?» – спустя пять минут приходит холодное сообщение.
У меня екает, где-то в горле. Выдыхаю и быстро пишу ответ.
«Ошибка связи»
Просто дебил. Д-Е-Б-И-Л. Я не понимаю сам себя. Не узнаю.
«Понятно»
Вот и все. Больше ни слова. Раньше бы написала что-то из разряда «ну ты и рукожоп, товарищ Барханов» или «старость-не радость». Теперь просто скупое «понятно». Отстраненное и холодное. Ежик так резко обозначает границы, что только дурак этого не заметит. Эмоций с ее стороны ноль, отклика – тоже. Чужая.
Я сам этого хотел и добивался. Только почему-то удовлетворения ноль.
Хочется телефон об стену, но вместо этого я ухожу в спальню, и засыпаю еще до того, как Элька выбирается из душа.
Глава 6
Когда телефон в очередной раз дрожит на моем столе, я нервно подскакиваю. В панике смотрю на экран и медленно выдыхаю. Всего лишь Алексей.
Всего лишь…Никаких Серых зубастых волков.
Меня до сих пор потряхивает от вчерашнего звонка Барханова. Я уже валялась в кровати и переписывалась с тетей Ирой, насчет того, как там дела у Максеныша. Смотрела его фортки, на которых он с упоением трескал клубнику, и от умиления и грусти пускала горючую мамкину слезу. И тот Хоба! Барханов! Я аж с кровати чуть не свалилась, и по дурости начала все вкладки закрывать, будто Демид на расстоянии мог увидеть, что у меня в телефоне.
Остановилась
Только что-то верилось слабо, потому что Демид не из тех, кто ошибается.
Тут же стало неуютно, и кровь как-то надсадно запульсировала по венам. Я еще раз прошлась по всем страницам в своих социальных сетях и убедилась, что они закрыты от посторонних. Это, конечно, не спасет. Если он захочет увидеть, что там, то увидит. У него ресурсов и возможностей, как у демона. Поэтому на всякий случай проверяю фотографии, нет ли где-то упоминания ребенка или беременности, или еще каких-то мелочей, способных раскрыть мой «маленький» секрет.
Пусто. Чисто. На фотографиях я либо все та же шальная девочка «оторви-и-выкини», либо деловая дама. Работа и развлечения. Больше ничего.
И все же я чувствую себя как уж на сковородке, и каждый звонок воспринимаю в штыки.
– Привет, Леш.
– Привет, как дела?
Клиентов в офисе пока нет и девочки сотрудницы тут же замолкают, прислушиваясь к моему разговору. Сороки любопытные. Всем все надо друг про друга знать и все обсудить. Я не сержусь, потому что сама такая же, мельком показываю язык – всем кроме начальницы Светланы – и вздыхаю в трубку:
– Все хорошо, работаю.
– У меня тут…внезапно…образовалось…два билета на концерт, – смущенно путаясь, начинает он, – мы бы могли завтра…может ты хочешь…Хочешь составить мне компанию?
Взрослый парень, а порой, как теленок несмышленый. Лютики, ромашки, прогулки под луной за ручку – это про него.
Мне не хочется никуда идти, потому что завтра выходной и я намеревалась провести его с максимальной пользой. Выспаться, убраться, и навести наконец порядок на своем канале. Подчистить комменты, залить новый материал, навести красоту. Но и обижать этого романтичного и не в меру робкого юношу мне неудобно, поэтому отвечаю уклончиво, оставляя поле для маневра:
– Леш, сейчас не могу сказать. Возможно, будут дела. Важные, семейные. Давай завтра созвонимся и я дам тебе точный ответ.
– Хорошо, – он как-то сник и у меня снова кольнуло между лопаток. Неудобно. Я не люблю, когда мне неудобно.
– Может и получится, – произношу ободряюще и тут же ругаю себя за мягкотелость.
Нельзя давать ложные обещания, если у человека нет шансов. Хотя…может и есть, я еще не определилась.
– Я буду ждать твоего звонка.
– Я позвоню, – изо всех сил киваю головой, – пока.
С тяжким вздохом откладываю трубку и разворачиваюсь к девочкам:
– Давайте уж, начинайте, – обреченно машу рукой.
И они тут же на перебой начинают давать советы, хвалить, ругать, и вообще поднимают такой гвалт, что я ни черта не понимаю. Кто-то хочет, чтобы я с ним пошла, кто-то не хочет, кто-то за вообще за Игната, который тоже мне постоянно названивает.
– А как же тот мужик с дорогими цветами? Почему он не звонит?
Я через силу улыбаюсь:
– Потому что это были просто цветы и ничего больше.