Останься в Вейзене
Шрифт:
— Как? — шепнула я одними губами.
— Стычка на границе империй, — тихо, но серьёзно ответила Феранта. — Это было давно… Больше двадцати лет назад. Вскоре после этого я и познакомилась с ней.
Феранта застыла, будто в её голове соединились наконец две детали одной сложной головоломки.
И даже я, кажется, начала что-то понимать.
— Конечно, я не могла позволить, чтобы это повторилось. Я хотела напугать Варвару. Возможно, сильно напугать… Заставить уехать. И выиграть время на обдумывание дальнейших действий.
Вспомнились обрывки рассказов
— Действий Кан-Амьера, готового навести ответный удар? — Гетбер хмыкнул. — Что будет дальше, судить не мне. Совсем скоро вы расскажете следователям всё то, что только что рассказывал я, и уже они решат, какое наказание вам положено. Вряд ли наказание будет слишком уж суровым. Можно считать везением, что во время ваших опытов никто не пострадал… Но любую связь с внешним миром вам ограничат. Лишь чтобы сохранить в тайне всё то, о чём мы с вами говорили. На какой срок, я сказать не могу.
— Я поняла вас, — Ирмалинда кивнула. — Благодарю за познавательную беседу.
— И я благодарю вас — за то, что хотя бы в каких-то моментах вы были честны.
Гетбер покинул переговорную, и стена-экран мгновенно потухла. Я молча передала ему плащ, и Гетбер в таком же молчании принял его из моих рук.
Я почему-то думала, что Феранта тоже захочет поговорить с Ирмалиндой хотя бы пару минут. И даже была готова постоять за дверью, чтобы не вмешиваться в их личные дела.
Но Феранта первой покинула этот кабинет и ни разу не обернулась.
Глава 11
Об историях, которые не имеют конца
Как и положено всякой доброй сказке, злодей оказался пойман и наказан по заслугам. Сама я не видела развязки, так что мне остаётся лишь довериться словам Феранты. А сказала она вот что: Ирмалинду содержат в хороших условиях, но в ограничении от всего мира. Продолжаться это будет не меньше года, а дальше — очередное собрание, которое решит дальнейшую судьбу Ирмалинды.
Вот только поимка злодея никак не может стать финальной точкой этой истории.
Да и Ирмалинду назвать злодейкой я не могу. Даже после всего, что слышала.
Ирмалинда — лишь одна из шпионок Кан-Амьера. Она продолжала бы наблюдать за всем, что происходит в Вейзене, ещё очень долго — если бы не история со мной. А сколько вокруг тех, кто ведёт себя более тщательно и предусмотрительно?
Если кому-то из них не понравится мой очередной шаг, я вновь окажусь подвержена опасности.
У папоротника тоже одно корневище, пролегающее через весь лес. И если ты расчистишь свой участок от папоротниковых побегов, это ещё не значит, что на нём не смогут вырасти новые.
Вокруг слишком много тайн. И, видимо, именно мне суждено разбираться с ними — остальные живут так, как жили, здесь только я служу чужеродным элементом.
Здесь ответов мне не найти.
Как уже выяснилось, источник зла следует искать в ином месте. Да и не лишним
Впрочем, прежде чем уехать, мне нужно завершить кое-какие линии. С кем-то проститься словом, с кем-то — одним-единственным взглядом. Каждый заслуживает прощения… Однажды я и саму себя смогу простить. Не в том мире, так в этом. Но позже.
Пошла я с козырей — хотелось поскорее закончить тот неприятный разговор, что Гетбер затеял ещё в черном доме.
В понедельник, сразу же после лекции, я попросила Хопберга остаться. Дождалась, пока аудитория опустеет полностью. И уже потом спросила прямо, не таясь:
— Зачем вы устроили взрыв во время маскарада?
Он не растерялся. Спокойно выдержал мой взгляд. Лучше так, чем если бы он принялся оправдываться.
— По просьбе, — ответил Хопберг.
— По просьбе Ирмалинды, — дополнила я. Студенты ещё не подозревали, что её лекций в ближайшее время не случится. Мы тщательно скрывали события того огненного вечера. Хотя, подозреваю, пройдёт в лучшем случае пара дней, прежде чем эти пытливые умы раскроют наши секреты. Я решила всё-таки приоткрыть занавес: — Вы можете говорить, не таясь. Всё, что следовало сказать, Ирмалинда уже сказала. В том числе и о вашей роли в её истории. Но о вашей мотивации она решила умолчать.
— Тогда зачем это знать вам? — поинтересовался Хопберг. Мне показалось, в его глазах блеснул вызов.
— Просто так, — я пожала плечами. — Не уверена, что вы в полной мере осведомлены, в какую именно историю вас втянула Ирмалинда. Но действия её были направлены на то, чтобы запугать меня. Последнее из них оказалось слишком торопливым и неосторожным. Если бы не счастливая случайность, я бы не стояла сейчас перед вами.
— Где она сейчас?
— Вам обо всём расскажут, чуть позже.
Хопбергу потребовалось время, чтобы собраться с силами. Он внимательно посмотрел на меня, но потом всё же решил признаться:
— Она приходится мне тётей. Младшая сестра моего отца. Она попросила, и я не нашёл в этой просьбе чего-то ужасающе. Просто шутка. Я и сам не до конца понял, для чего это ей было нужно, но разве мог отказать?
— Ирмалинда говорила только о сестре, — заметила я.
— Сестер у неё нет, — Хопберг помотал головой. — Да и брата уже тоже. Больше десяти лет.
Мы помолчали пару минут, а потом Хопберг продолжил:
— Если бы я знал, что всё это задумано кому-то во вред, то, конечно, смог бы её отговорить.
— Вы знали, что она работает на Кан-Амьер?
Хопберг неопределенно взмахнул рукой.
— Я мало знаю о ней. Когда не стало отца, мы поддерживали связь друг с другом, но разговоры наши были скорее о прошлом, чем о текущем… Сам я родился здесь, в Вейзене. А она прибыла сюда только тогда, когда открылась академия.
— Хорошо, — только и сказала я. — Простите, что заставила вспоминать о неприятном, Хопберг. И спасибо за то, что всё-таки ответили. Клянусь, этот разговор останется между нами.