Останься в Вейзене

Зарецкая Анастасия

– И как же вам это удалось?

Мгновение волшебства все-таки разрушилось – стоит это признать. Я осознала, что ещё несколько секунд назад шла рука под руку с собственным подопечным, и покраснела, наверное, в несколько раз сильнее него.

– По строгому взгляду и волосам – они у вас отливают огнём, что ли… И ещё по рукам, скрещенным на груди. Вас сложно не узнать, –

Вилсон вздохнул. – Вы выделяетесь из толпы. В хорошем смысле. – И добавил, как ни в чем не бывало: – Хотите попробовать медовые яблоки? Ничего, вроде как, изысканного, но очень вкусно.

Руки сами собой переплелись и прижались к груди. Пожалуй, это и вправду моя типичная реакция.

– Вас не смущает, что я – ваш преподаватель?

– Джерт ведь меня не смущает, – Вилсон пожал плечами. – Но, если вам теперь неловко говорить со мной, то я уйду. – И замер в ожидании вердикта.

Он был таким хорошим в этот момент, мало что ещё познавшим, а потому до сих пор воинственным, и я даже пожалела, что мы не встретились раньше, что в моём мире такого Вилсона не существовало. Думаю, мы бы подружились.

– Хорошо, – решилась я все-таки. – Давайте попробуем ваши яблоки. Но только если вы расскажете, как оказались в главной роли на таком захватывающем празднике.

– Обязательно, – Вилсон улыбнулся. Он водрузил маску поверх котелка, и теперь она наблюдала за нами бездонной чернотой глаз.

Вилсон потянул меня дальше (в этот раз, к счастью, обошлось без касаний), на ходу объясняя:

– Самые лучшие яблоки на противоположной стороне. У Бернта. У него собственный сад на окраине города, так что и яблоки собственные. И красные, и зеленые, и желтые… Если в целом, а сейчас, подозреваю, только зеленые будут. Они лучше всего переживают зиму. Новый урожай появляется к концу июля. Летом много праздников, так что и все прочие сорта можно будет попробовать.

Не так-то уж просто это оказалось – идти сквозь толпу, не держась при этом за ладони. Приходилось напрягать ноги, чтобы поспевать за высоким и шустрым Вилсоном, и уши, чтобы его слова не утонули в людском шуме и музыке прежде, чем я их услышу и осознаю.

–

А театром я занимался с детства. Моя мать – Оттолайн Гилен… Возможно, вы о ней не слышали, но в том художественном театре, на который я вам показал, она прожила больше времени, чем в собственном доме. Нет ни одной крупного спектакля, которая прошёл бы без её участия. Если хотите, мы можем сходить, посмотреть… Как раз послезавтра премьера, «Лезвие, устланное лепестками», это по книге Каспара Зупера. У меня всегда билеты на места с самым лучшим видом… Я отвлекся. Соответственно, особенно в детстве, оставить меня было не с кем, поэтому мама брала меня с собой. Я в неё пошёл. В том смысле, что…

Он замолчал, пытаясь подобрать слова.

– Талантом? – предложила я.

– Талантом я скорее в отца, – хмыкнул Вилсон. – В мать лицом. Так что меня стали брать на эпизодические роли, чтобы не болтался под ногами без дела и сцену украшал. Ну и дальше заметили, что у меня неплохо получается иногда что-то говорить. Жизненными целями я тоже в отца. Но иногда играю, когда просят. Да и почему бы не отвлечься?

– Получается у вас очень даже отлично. Зря вы так про талант.

Вилсон повернулся и наградил меня радостной улыбкой. Признался:

– Если однажды надоест колдовать, и от меня откажется отец, тогда я стану уличным актёром, чтобы отказалась ещё и мать. А вот и яблоки! – обрадовался он. – Как и говорил, только зелёные. Но зелёные все-таки неплохи, они занимают в моём сердце второе место. А на первом розовые. Звучит как выдумка, но они и вправду скорее розовые, чем красные.

Хороший всё-таки мальчик. В мире, где существует магия, искренне восхищается розовыми яблоками.

– Подождите здесь, – попросил Вилсон. – Я вернусь. Я угощаю!

Я застыла, как фонарный столб, мимо которого во все стороны снуют люди. Не возникает сомнений, что город этот для Вилсона – родной, роднее некуда. Укажи я ему на случайного прохожего, и он с большой вероятностью назовёт его имя, род деятельности и даже небольшой историей поделится.

Конец ознакомительного фрагмента.